Пес Зимы

Веринджер молча перебрался на левое кресло. Вести челнок не его работа. Его работа – принимать решения. И когда Земля будет надвигаться на них со скоростью три тысячи миль в час, а по иллюминаторам потечет расплавленный металл, последнее решение должен принять он. Это его право и его обязанность. Черт с ними, с закрылками и шасси.

– Готовы?

– Поехали, кэп, – бодро прозвенел в наушниках Сергей.

Последняя бравада? Какая разница.

Веринджер двинул рычаг, где-то надрывно взвыли электромоторы, открывая ворота аварийного шлюза. Кислород. Зажигание. Контроль параметров. Старт.

Семь шлемов, подчиняясь неумолимым законам физики, одновременно качнулись назад. Челнок накренился, выходя на расчетную траекторию, и на мгновение перед ними возник призрачный голубой шар Земли, возник, и тут же снова исчез из виду.

БМВ

Он, несомненно, бросил бы ее. Не раньше, так позже.

Не потому, что она была чем-то особенно нехороша: девушки надоедают, приедаются, и сменяются новыми, каждый раз другими и все равно похожими. Они попрощались бы по-хорошему, с дежурными слезами, дорогим подарком и тысячей извинений, и она, слегка помыкавшись, нашла бы себе другого, и этот другой точно так же отвозил бы ее утром и забирал вечером, и терпеливо курил бы у дверей, пока она часами вертелась в примерочной.

Все это случилось бы после, может через неделю, а может и через год. Сейчас он был ее парнем, и она что есть сил строила с ним вечную любовь и совместную жизнь. Девушки всегда строят что-нибудь вечное и искренне верят, что их предыдущая ошибка была последней. Так устроен мир, и не этим двоим дано было изменить освященный временем порядок вещей.

Погода стояла дождливая, миллионы брызг летели в стекла сверху и снизу, закрывая обзор, так что мельтешащие в левом ряду тихоходы не всегда успевали убраться, завидев в зеркалах свет его ксеноновых фар. Тогда ему приходилось нажимать на тормоз, и он тихо матерился, легонько постукивая кулаком по ступице руля.

Его мат не раздражал ее. Скорее озадачивал. Когда у них будут дети, они не должны слышать, что их отец матерится, как сапожник. Она сделала пометку на будущее: это непременно следовало обсудить. Не сейчас, попозже, когда будет время.

Когда дорога впереди была свободна, он клал правую руку ей на колено, и все его тело вздрагивало от сладкого томящего чувства. Она была красива, он любил ее, как до сих пор не любил никого другого. Не было подвига, который он не совершил бы для нее в этот день. Что там подвиги! Если бы она попросила его бросить курить, он, не задумываясь, швырнул сигареты в окно, и выброшенная пачка еще долго крошилась бы под колесами летящих позади машин. Он бросал курить много раз, и всякий раз начинал снова, он уже отчаялся одолеть эту пагубную привычку, но в этот раз… Ради нее он, конечно, справился бы.

Она думала о нем. О том, с какого возраста можно отпускать с ним детей на футбол, возьмет ли он отпуск, чтобы им поехать в августе в Барселону, даст ли денег на новую сумочку или придется купить ее самой со следующей получки…

Она была счастлива: у нее была квартира в центре, хорошая машина и человек, который всегда рядом. Она была неглупа и знала, что все это может кончиться, но к чему думать об этом, когда в жизни и без того полно поводов для огорчений? А он представлял себе ее колени, руки, волосы, и тоже был абсолютно счастлив.

Удар был совсем слабый, даже не удар, а всего лишь толчок. Он легонько качнул парня в кресле прежде, чем сработал пиропатрон, и ремень намертво прижал его к спасительной спинке. Его спутницу подняло в воздух, ударило о лобовое стекло, затем о вздыбившийся горкой капот, перебросило через грязный ржавый отбойник и потащило лицом вперед по щербатому асфальту.

Он не знал, что всего лишь не успел ее бросить. Короткий толчок избавил его от необходимости лгать, от дорогого подарка и ненужных слез. Ей не пришлось страдать, ошибаться, мучиться от запоров и диет, терпеть насмешки подруг и содрогаться у зеркала от собственного неотвратимого увядания, рано или поздно превращающего самую яркую девушку в заурядную колченогую тетку. В эту секунду множество вещей стало яснее и проще, но никто из проезжавших мимо не порадовался этой простоте. "Вот, что бывает, когда не пристегиваешься», – констатировали отцы семейств, продолжая неспешно придавливать педаль газа. "Доездился», – подтверждали жены, глядя на парня, сидевшего на асфальте, привалившись модным пиджаком к вывернутому на сторону колесу. Он не чувствовал ни сырой мороси осеннего дождя, ни порывов ветра от проносившихся мимо грузовиков. Если бы один из них по неосторожности переехал его, он не заметил бы и этого. Он сидел и ждал слез, от которых непременно должно было стать легче. Но по выбритым щекам текли лишь пресные струйки дождевой воды.

Через месяц БМВ отремонтировали по страховке. Новая девушка начала строить планы на детей, сумочку и квартиру в центре. Она была красива, он любил обнимать ее за талию и класть правую руку ей на колено. Но теперь уже твердо знал, что курить не бросит.

Запасной