Пес Зимы

Я сижу, тереблю молнию. Мне скучно. Ребята суетятся, бегают, «создают давление на ворота». Толку от их давления немного: мы горим, горим горячо, смачно, как немецкие танки. Я стараюсь не смотреть на табло: там все так грустно, что хоть совсем молнию отрывай. Хотя вообще-то мне пофиг. Смотри-не смотри. Лев все равно ни за что не выпустит меня на поле. У нас больше нет замен, да если б и были, при таком счете меняют нападающих, а я – левый защитник.

Колян идет в обводку. Обыгрывает двоих и от души бьет в молоко. Я мог бы лучше. Я вообще многое мог бы лучше, но Лев, хоть тресни, маринует меня на лавке. Понятное дело не со зла. Просто мне двадцать девять, даже если я сыграю, как Марадона, что с меня толку? Коляну девятнадцать, он растет, он перспективный. Тот год его приглашали в «Спартак», в этом опять наверняка куда-нибудь позовут: ему нужна долбанная практика. А мне? А что мне, я ветеран, мое место в заявке – третье c конца.

Моросит. Противно. Ненавижу дождь. Когда на поле, дождь без разницы, иногда даже приятно – освежает. А на скамейке дождь – сущее издевательство. Козырек течет, под ногами хлюпает, холодно. Сидишь и думаешь, не схватить бы бронхит.

Ма-ать! Катюха наверняка снова забыла зонтик. Она всегда забывает зонтик. Хоть кол на голове теши. И ведь напоминал же ей…

Вот Марина, та никогда ничего не забывала. Ни разу. Да-а. С кем-то теперь Марина? А не все ли равно? Взяли б меня тогда в «Томь» – была бы со мной, если б поехала, конечно, в долбанный Томск. Поехала бы – ей переезды не в тягость. Взяли б меня тогда – многое было бы по-другому. Ездил бы сейчас на «Мерине», как Пашка Коломийцев, купил бы кабак на Литейном, коттедж бы построил. Не взяли. И вроде сам дурак, а вроде и нет. Тренировался ведь, как черт, железо качал, бегал. Не поверите – тридцатку бегал! Месяц подряд! Каждый день! А вот не взяли, не сдюжил.

Колян опять лупит почем зря. Молодой он, зеленый. Горячий. Побежал спасать Родину, бороться за честь коллектива. Дурак ты, Колян! Ой дурак… Что с того, что у тебя в девятнадцать зарплата больше, чем у меня в двадцать девять? Да, что с того? Вот так залепишь двадцать раз куда не надо и пойдешь ко мне под бок, лавку греть. И все, чудачок, накрылась твоя перспективность. Медным тазом накрылась, тазобедренным суставом, натуральной задницей.

А звону-то, блин. Лучший новичок лиги, кандидат в сборную… Толку-то. Я десять лет назад тоже не по последним местам числился, а вот нате же.

Какое, бишь, сегодня число? Двадцать второе сегодня, вот какое. Неделя, значит, до аванса. Надо у кого-нибудь стрельнуть, а то не дотянем. Катюхе еще за квартиру платить.

Рвануть бы сейчас куда-нибудь. В Таиланд. В Таиланде сухо, тепло, без этой вот мерзкой мороси. Нельзя. Девять матчей еще до отпуска.

Поедет, значит, опять с подружками. Хорошо, если с подружками, а не с Федюниным. Узнаю, что с Федюниным, убью суку. Нахрен! И Федюнина убью, хоть он и здоровый. Наглая сволочь, давно напрашивается. Катюха, кстати, тоже хороша, мне парни про нее чего только не рассказывали. Послать бы ее к лешему… Эх, Марина-Марина…

Где бы взять бабок? Были бы сейчас бабки! Послал бы нахрен Льва, взял Катюху и укатил в Дубай. Или не в Дубай, какая нафиг разница? И не нужен бы ей был никакой Федюнин, поверьте мне на слово. И надо-то, в общем, сущий пустячок.

Что ж ты делаешь, сука, что ж ты делаешь? Вытянул ногу и прет на мяч, как на Берлин, шипами вперед. Ясное дело карточка. Хорошо хоть пендаль не поставили. Ну, это судья испугался, он же, скотина, тоже табло видит. Если он, урод несчастный, еще и пендаль поставит, Лев его после матча живьем сожрет.

Колян – красавчик, хорош. Чистенько подкатился, как по учебнику. Умеет ведь. Я вот так не умею. Подкат, зараза, такая штука – сколько его не тренируй, он либо есть, либо нет.

Зарплату мне, конечно, не подымут. А что мне ее подымать, если я последний раз на поле выходил в мае. Или в апреле? Забыл уже, когда выходил. Можно, конечно, встать в позу. Только на моем месте в позу вставать неудобно: поставят раком и выгонят в задницу. Им-то что?

Можно, позвонить Толику. Толик меня еще в прошлом году к себе звал, у него фирма. Но не мое это – долги выбивать, не люблю я это. И на зону не хочу, мало мне своего геморроя? Хотя, конечно, заманчиво: напряга немного, а платят сладенько. Да по-любому не по-пацански выйдет, я ж уже отказался.

Пойти к катюхиному бате охранником. Он, помнится, намекал. А что, бросить нахрен футбол и с ним ездить: у него крузик новый, кожа, ксенон, все дела. Человек он серьезный, сволочиться не будет, наверняка и подработка найдется. Со временем повысят, как пить дать. Служба безопасности. Скучноватенько, но в целом сносно.

И что, мне после этого ботинки Катюхе облизывать? Это сейчас я ее матом послать могу, а там только пикни. Ходи, как дурак, на короткой сворке, терпи всяких федюниных, и чтоб ни слова поперек. Да что я, лошадь что ли? Тварь бессловесная? Ну его нахрен.