Песенник

Говоришь, чтоб остался я…

Говоришь, чтоб остался я,
Чтоб опять не скитался я,
Чтоб восходы с закатами
Наблюдал из окна,
А мне б дороги далёкие
И маршруты нелёгкие,
Да и песня в дороге мне,
Словно воздух, нужна.

Чтобы жить километрами,
А не квадратными метрами,
Холод, дождь, мошкара, жара —
Не такой уж пустяк!
И чтоб устать от усталости,
А не от собственной старости,
И грустить об оставшихся,
О себе не грустя.

Пусть лесною Венерою
Пихта лапкой по нервам бьёт,
Не на выставках — на небе
Изучать колера.
И чтоб таёжные запахи,
А не комнаты затхлые…
И не жизнь в кабаках — рукав
Прожигать у костра.

А ты твердишь, чтоб остался я,
Чтоб опять не скитался я,
Чтоб восходы с закатами
Наблюдал из окна,
А мне б дороги далёкие
И маршруты нелёгкие,
Да и песня в дороге мне,
Словно воздух, нужна!

1964 — начало 1965.

Город

Горы далёкие, горы туманные, горы,
И улетающий, и умирающий снег.
Если вы знаете — где-то есть город, город,
Если вы помните — он не для всех, не для всех.

      Странные люди заполнили весь этот город:
      Мысли у них поперёк и слова поперёк,
      И в разговорах они признают только споры,
      И никуда не выходит оттуда дорог.

Вместо домов у людей в этом городе небо,
Руки любимых у них вместо квартир.
Я никогда в этом городе не был, не был,
Я всё ищу, и никак мне его не найти.

      Если им больно — не плачут они, а смеются,
      Если им весело — грустные песни поют.
      Женские волосы, женские волосы вьются,
      И неустроенность им заменяет уют.

Я иногда проходил через этот город —
Мне бы увидеть, а я его не замечал.
И за молчанием или за разговором
Шёл я по городу, выйдя и не повстречав…

      Поездом — нет! Поездом мне не доехать.
      И самолётом, тем более, не долететь.
      Он задрожит миражом, он откликнется эхом.
      И я найду, я хочу, и мне надо хотеть.

Конец октября 1964,

Шерегеш-Новокузнецк-Ленинград