Песец

Василиса философски пожала плечами. Обычаи – штука сложная и неоднозначная.

– Давайте не будем спорить. Так вышло, что Гржельчика ваш поступок задел, и темный поток за это зацепился. Возможно, в иных обстоятельствах он просто высказал бы вам, что вы – домашнее копытное животное, не имеющее понятия о нравственности, и инцидент был бы исчерпан. Но… – она развела руками.

Мрланк угрюмо ссутулился в своем кресле. Вася хотела уже попрощаться и прервать связь, но он неожиданно спросил:

– Василиса… Тогда, на орбите Рая, когда вы с Гржельчиком подрались – было то же самое?

Она сощурилась.

– Откуда вам известно?

– Да вот, добрые люди рассказали, – он отвел глаза. – Не советовали брать вас на службу.

Вася хмыкнула.

– А вы все же взяли? Не жалеете?

– К награде буду представлять, – усмехнулся он.

Она помолчала.

– Мы с Гржельчиком не дрались, – произнесла наконец. – Единственно благодаря его выдержке. Да, было примерно как сейчас. Только хуже. Я не давала команды, а ракета ушла. Кардинал сказал, оттого, что корабль не освятили после ремонта.

– Не освятили? В каком смысле?

– Ну, это ритуал такой. Святой водой брызгают, молитвы читают… У вас это не принято, хирра Мрланк. А зря. Чем сложнее и умнее техника, тем выше вероятность сбоя из-за воздействия темной силы.

– Ты об Унтли, что ли? – прошепелявил Захар, лежа на койке в лазарете. Бабушка Вилтинь, сочувствующе охая, делала ему примочки.

– Угу, – промычали с соседней койки. Нгири было больно разговаривать.

Неизвестно, кто вышел бы из схватки победителем, если бы не прибежавшие на вопли охранники. В первый момент они запнулись в растерянности: вот их начальник грызет заживо директора, а вот директор раздирает тому горло ногтями… Секундное оцепенение прошло, и знающие свое дело подчиненные Хобонды растащили участников драки, скрутили их и вызвали врача. К тому времени Ортленна была уже на полпути обратно, к своему руднику. И зачем она, получается, приезжала? Чисто ради того, чтобы переспать с Хобондой? Сам виноват, дебил, горько сказал себе Захар. Не затеял бы драку, она бы, может, так сразу не уехала. Поговорили бы, все выяснили…

– На что тебе гъдеанка сдалась? – Захар сделал попытку пожать плечами, но застонал от боли. – Мебель бессловесная.

– Она мне нравилась! – говорить больно, но молчать невмочь. – Я ее оттуда вытащил. А ты, чтоб тебе пусто было…

– Хобонда, я не знал.

– Да тебе просто наплевать на все, кроме твоего вонючего траинита!

– Ну, есть такое, – Захар вздохнул, и заныли ребра. – Дело прежде всего, а как же? Расположение того капитана было для нас важно.

– Для тебя, – резко поправил Нгири. – Для траинита твоего! А для меня – нет. Людей бы он всяко за борт не выкинул. Почему ты хотя бы не попросил его потом вернуть Унтли обратно?

Захар промолчал. Ответить было нечего.

– Ты понимаешь, что фактически убил ее? Гъдеанке у вампиров не жить.

Захар сокрушенно вздохнул, не обращая внимания на боль.

– Ну прости, Хобонда. Такой уж я черствый и невнимательный. Работа меня испортила.

Начальник охраны засопел. Баба, скорее всего, мертва. Из-за него. И – «ну, прости»? С другой стороны, а что он еще может сказать?

– Ортленне было хорошо со мной, – сообщил Нгири злорадно.

– Поздравляю, – буркнул Захар сквозь зубы.

– И что-то она не говорила, будто с тобой лучше, – начальник охраны не унимался.

– Отстань ты, змей! – рассерженно прошипел Захар. – Я с ней вообще не спал.

– Ка-ак это? – Нгири чуть не подавился.

– Вот так это, – передразнил он. – Я за ней ухаживал. Угощал, развлекал, на прогулки возил. Хотел, чтобы по-человечески. А вы все, – на глаза навернулись слезы, и не вытереть: руки в лубках, – сволочи вы, ни совести, ни терпения, вместо головы хреном одним думаете…

Старуха Вилтинь заботливо промокнула марлечкой предательскую влагу со щек.

– Ладно, господин директор, извини, – пробурчал Нгири. – Кто ж мог угадать, что ты такой шизанутый романтик? С виду циничная тварь, уж не обижайся.

Захар изо всех сил сцепил зубы, чтобы не выдать себя всхлипом.

– Ты не волнуйся, ей правда было хорошо. Я ж не совсем отморозок. Я и Унтли не обижал, пусть она и укусить не могла. Что же ты наделал, Зальцштадтер! – он не сдержался, снова вспомнив о несчастной бабе, застонал в голос. – Только и остается небесным духам молиться, чтоб хотя бы жива была! – он перевел дыхание. – А твои-то какие проблемы? У тебя с твоей вампиркой все впереди, обзавидоваться впору. И не принимай близко к сердцу. Вампиры, они такие. Думаешь, ей без меня спать не с кем? Все кетреййи рудника к ее услугам, без счета! Это, по их меркам, не разврат, это как кофе попить. Не ной, Зальцштадтер, прорвемся.

Мрланк все-таки появился на экране. Сам, без вызова. Когда Йозеф уже думал, что все его попытки наладить связь потерпели крах.

– Мрланк, извини. Бес попутал. В двух словах не объяснить. Приезжай на «Ийон», поговорить надо.

– Да иди ты к червям, – неуверенно произнес шитанн. – Я приеду, а ты мне по башке дашь – и под кварцевую лампу. Говори так.