Песец

– Уже не твои! Они в руках дьявола. Хочешь, чтобы зараза перекинулась на остальных? Решай, быстро!

Т’Лехин заскрипел зубами. «Одиннадцатый» т’Агеттина двинулся к «Десятому» и «Тринадцатому», приводя орудия в боевое положение и набирая скорость… и шарахнулся от упреждающего залпа «Ийона Тихого».

– Уводи тех, кто остался! – рявкнул Гржельчик. – Забери отсюда «Одиннадцатый», если сумеешь. И не вмешивайся, ради Бога.

Два крейсера – «Ийон Тихий» и «Джон Шепард» – стали расходиться; «Шепард» стрелял куда-то между «Десятым» и «Тринадцатым», «Ийон» недвусмысленно полосовал лазерами небо перед «Одиннадцатым», не давая линкору подойти к схватке.

– Т’Агеттин! – «Одиннадцатый» все-таки откликнулся. – В строй!

– Адмирал, они… – лицо капитана искажено яростью.

– Слушайте приказ, капитан! – лязгнул железом т’Лехин. – Блокировать орудия и следовать за мной. Немедленно!

– Адмирал, т’Бокохан сейчас уничтожит «Тринадцатый»! – в голосе возмущение, отчаяние, мольба.

– Вы слышали приказ, т’Агеттин? – только бы не дать слабину. – За мной! Сделаете хоть один выстрел – я вас повешу за измену родине.

«Одиннадцатый» заметался.

– И имя ваше будет проклято в веках!

Получилось. Т’Агеттин еще не обезумел окончательно. «Одиннадцатый» пристроился в хвост уходящим линкорам, гася лазеры. Сзади два крейсера начали методично обстреливать «Десятый» и «Тринадцатый», сцепившиеся насмерть. У т’Лехина сердце обливалось кровью.

– Без фанатизма, – бросил Йозеф стрелкам. – Ваша задача – подавить огонь мересанцев, а не взорвать их к тюленям. Это корабли союзника, если кто не помнит.

В пылу могут и забыть: еще недавно Мересань была противником. Нет, если иного выхода не будет, он уничтожит и «Десятый», и «Тринадцатый». Но он надеялся сохранить линкоры. Они ох как пригодятся в бою с настоящим врагом… если сейчас не разнесут друг друга в клочья.

«Ийон Тихий» и «Джон Шепард» били по орудиям линкоров. Как ни странно, те не огрызались в ответ, они торопились произвести как можно больше выстрелов друг в друга. Старпом бормотал молитву на латыни. По-английски еле-еле два слова связывает, а молитвы вызубрил. В глазах боль, но руки не дрожат, ведет корабль нужным курсом, наиболее удобным для стрелков. Йозефа и то жаба душит с каждым залпом: во сколько обойдется восстановление линкоров, на какой срок они будут потеряны для флота… Что же творится в душе у Иоанна Фердинанда?

– Десантным группам приготовиться к высадке, – приказал Йозеф. – С вами пойдут монахи во главе с епископами. Кровь попусту не лить. Попов беречь!

Огонь линкоров стихал – волей-неволей, неповрежденных лазерных батарей и пушек оставалось все меньше. Но натворить дел успели: на «Десятом» горит правый модуль, дефлекторы в хлам, у «Тринадцатого» сожжена резервная рубка, четыре ускорителя помножены на ноль.

Десантный бот отчалил от «Джона Шепарда» по направлению к «Тринадцатому». Бот с «Ийона» уже подходил к «Десятому». Стыковка… Мальчишка Джинн не подвел – аккуратен и экономен. Полдела сделано.

– Мы на месте, адмирал, – доложил майор Райт. – Начинаем захват.

Десантники хлынули волной через стыковочный шлюз, сжимая резиновые дубинки и гранаты со слезоточивым газом. Гржельчик приказывал избегать потерь. Постараемся.

– Всем оставаться на местах! – гремел по всему кораблю голос Райта, искаженный частотным преобразователем. – К оружию не притрагиваться!

Натиск был силен: десантники рассчитывали на ожесточенное сопротивление. Но отпор оказался вялым. На «Десятом» думали только о том, как разнести «Тринадцатый». Шквал пронесся по линкору, оставляя за собой кашляющие и избитые тела тех, кто не внял призыву майора Райта. А следом шагали монахи, поливая все вокруг святой водой из пульверизаторов.

– Группе Аддарекха – утихомирить стрелков, – распорядился командир. – Группа Чена – в резервную рубку. Остальные – со мной.

Бойцы ворвались в центральную рубку, снеся дверь и отправив в нокаут нескольких мересанских десантников, попавшихся на пути. Скрутили второго пилота и капитана, неслышно орущего что-то в микрофон. Бен Райт включил гарнитуру, но все равно не разобрал: тот орал на своем языке. Бадма и Равиль оттащили упирающегося и ругающегося капитана от пульта, и Бен с чувством залепил ему оплеуху:

– Заткнись и приди в себя, ошпарок!

Обогнув майора, Дьёрдь Галаци плеснул т’Бокохану в лицо добрую пригоршню святой воды. И заботливо перекрестил.

– А давайте зажжем свечи, – предложила Теодора.

Она все время это предлагала. Такая романтичная девочка. До Виктории Павловны не с одного раза дошло, что мересанке неприятен электрический свет. Она никогда не жаловалась. Серебряную сеточку вокруг лба все воспринимали, как украшение. Виктория даже собиралась поговорить с подопечной на предмет того, что украшения хороши на досуге, а в учебном процессе излишни. И выразить недоумение: мол, на серебряную сетку деньги нашлись, а на ноутбук – нет. Слава Богу, не высказала, догадалась: это не украшение, а необходимость. И позаботилась, чтобы казенный ноутбук, выданный девочке, был самым маломощным.