Пещера

Мария выглядела спокойной. Если не считать её глаз. Она всегда быстро успокаивается. Завидное умение. Ничего нельзя разобрать в её глазах, в них вдруг появилась знакомая бесцветность. Но он знал, что там есть всё что надо. И сострадание, и страх, и жалость, и любовь. Он надеялся. Не прожить бы им столько лет рядом, если бы всего этого не было. Есть, всё есть, только объявляет себя на другом языке, по-прежнему мало понятном мне языке. Не в этом дело. Рядом с ней мне не так одиноко. Хорошие печенья.

– Хорошие печенья. Когда ты успела?

– Сегодня.

В самом деле, ещё тёплые.

– Спать пора. Спасибо за ужин, солнышко.

Во сне он катался на велосипеде, своём первом двухколёсном велосипеде. Прокладывая путь на пыльной земле заброшенного сада. Близко к стволам низкорослых деревьев, почти касаясь их. Только что собранный руками отца велосипед.

*

– Не знаю. Дурацкая это затея. Погибнем вдвоём ни за что. Пускай оперируют, нужно надеяться. Как я Марии скажу, что пойду умирать на горе? А дочке?

– Не умирать пойдём, а спасаться.

– Ты в это сам веришь?

– Верю. Посмотри на меня.

– Что, войдём в пещеру, посидим и вылечимся?

Дмитрий вздохнул, мысленно ругая себя за нетвёрдость. Ему нужно быть твёрдым, но с Павлом он не привык играть в такие игры.

– Это необычная пещера. Поверь. Сам увидишь, как только в неё попадёшь. Меня она лечит. Почему не тебя? Давай. Ты меня знаешь. Риск небольшой, зайдём. Что ты теряешь? Под нож успеешь.

– Говорю тебе: нужно немедленно оперироваться. Вчера.

Дмитрий чувствовал, что проигрывает. Не верит. С этим чувством пришло некоторое облегчение, но не того сорта, которого он желал. Он желал действия, победы. Для этого ему нужно быть решительным, нужно принять всё на себя, настоять, убедить. Не верит, он мне не верит. Как убедить? Пойдёт, если будет верить, если будет надеяться. Как прежде. Неужели не осилить?

– Мы можем выехать через несколько дней. Ещё два дня – и будем под горой. Неделя акклиматизации – и наверх. За четыре-пять дней управимся. Я узнал у ребят, верёвки до самого верха. Новые, этого года.

– Ты действительно веришь в это.

– Верю. И ты поверишь. Очнись. Только позавчера хотел умереть на горе. А это – спасение. Это гораздо лучше, чем тридцать процентов.

– Как я Марии скажу?

– Заладил. Марии, Марии. Что с тобой? Хочешь, я скажу. Не она больная, а ты. Что, ты думаешь, она без тебя пропадёт? Выживет. Бабы народ живучий.

– Нужно будет ей сказать про пещеру.

– Давай без этого.

– Я ей должен буду сказать. Как иначе?

– Зачем? Никто, кроме нас, о пещере не знает. Представляешь, что случится, если узнают? Пропадёт. Про пещеру никому нельзя говорить.

– А что я ей тогда скажу? Зачем мы идём туда? Умирать?

Дмитрий чувствовал, как энергия и возбуждение испаряются из его тела. Нехороший знак. Рано мне ещё на гору. На эту гору.

– Хорошо. Марии скажем как есть. Она женщина умная. Скажем как есть. Предупредишь, чтобы никому не говорила. Ну, теперь у тебя уже нет никаких отговорок.

Мне повезло. У меня есть такой друг. Он сможет, с ним безопасно. Взобраться на верхушку, увидеть всё вокруг, потрогать руками холодные скалы, проделать дырки в пористом льду. А там будь что будет. И тишина. Древняя тишина. Неподчинённой природы. Только тихое капание воды. Да уж. Будет холодно, будет свистать ветер, слёзы будут замерзать на щеках, вокруг всё будет в облаках, и очень будет хотеться вниз. Забыл? Нет, не забыл. Буду болтаться на верёвке, как сушёная рыба, и искать ртом воздух. Встать ногой на хорошую полку и перевести дух.

– Ну что ты, заснул, губами шевелишь, как рыба без воды?

Павел улыбнулся.

– Вот, это мне больше нравится. В субботу выезжаем. Есть три дня на сборы. Я всё организую. Сегодня вечером сделай получасовую пробежку, лёгкую. Завтра тоже. Пойдём, подберёшь ботинки и одежду.

Дмитрий вытащил из большой кладовки несколько пар ботинок, куртки и штаны. Они быстро выбрали всё необходимое, и Павел с удовольствием облачился в одежду восходителя. Давно он не чувствовал себя так хорошо в жёстких ботинках, непродуваемом костюме и с ледорубом в руках.

– Отлично.

– Ботинки не жмут?

– Отлично. Откуда у тебя всё это? Размер не твой.

– Запасы. Для тебя хранил, на всякий случай. Сложи всё сюда – твой, – он вытащил из кладовки рюкзак и бросил к ногам Павла.

– Послезавтра приходи с утра, поможешь паковаться.

– У меня работа.

– Какая работа? Про работу забудь. Скажи, что по крайней мере месяц тебя не будут.

– Завтра?

– А что тянуть? У нас не так много времени.

Дмитрий старался не выдавать свои сомнения. Выглядит как чайник. Куда всё девалось? Вспомнит. Недели акклиматизации, наверно, не хватит. Потяжелел. Килограммов семьдесят пять.

– Нормально? Померяй очки.

Павел послушно надел очки, и Дмитрий уже не мог удержаться от смеха.

– Теперь тебя можно в космос запускать. Не вспотел?

– Нет. Хорошо. Что я на работе скажу?

– Соври что-нибудь. Какая разница?

– Так просто? Собрались и поехали?

– Да. Очень просто. Забыл? Что ты хочешь – духовой оркестр, цветы? Погрузимся в машину и поедем в горы. Что может быть лучше?

– А туда разве можно добраться сейчас на машине.