Пешка королевы

У меня волосы дыбом встали от таких слов.

Моя дорогая беспомощная сестра – любительница интриг. Мир уже не станет прежним.

Как подобные отношения смогли перерасти в любовь – бог знает. Вот у нас с Алией все понятно: мы насмотреться друг на друга не можем. А эти двое только мерзнут в зимнем парке и постоянно хохочут. Постоянно! Никогда не думал, что Криденс такой веселый.

Сейчас Тина смотрела на меня, пылая праведным гневом.

– Во-первых, он чуткий и добрый. Ты его просто не знаешь.

– Я-то? Мы вместе учимся, и я точно знаю, что на него не просто нельзя положиться – он предатель. И его семья – предатели, их даже казнили недавно за государственную измену.

Тину это нисколько не впечатлило. Я и не думал, что моя сестра настолько упрямая.

– А во‑вторых, – продолжила она, – я его люблю. И мне все равно, что ты об этом думаешь. Слышишь? Все равно. Это мое дело. Не твое.

Ненавижу, когда она так говорит. Как будто мы больше ничем не связаны. Как будто меня не существует.

– Тина, я твой брат и обязан защища…

Она вмиг оказалась рядом и закрыла мне рот ладонью.

– Эл, ты же желаешь мне счастья?

Я кивнул. Она отняла руку и отступила на шаг.

– Тогда не вмешивайся. И, кстати, Криденс ничего мне не говорил. Я сама догадалась. Серьезно, твой взгляд в спину невозможно не почувствовать.

Я сделал мысленную пометку проверить заклинание: наверняка где-то ошибся. Иначе Тина ничего не заметила бы.

– Тебе шестнадцать, – напомнил я.

– Да! Да, мне шестнадцать! А через два года восемнадцать! И…

– Вот через два года можешь делать все что угодно. А сейчас…

– А сейчас, дорогой брат, – улыбнулась Тина, – я говорю, что хочу поцеловать твоего одногруппника, который тебе совсем не друг. И если честно, мне все равно, что ты об этом думаешь.

По комнате пронесся ледяной ветер, и только побледневшее лицо сестры умалило мой гнев.

– Тина, пожалуйста!

Она со вздохом села на подлокотник моего кресла, заглянула в книгу и тут же отпрянула.

– Боже, что это за образина?.. Эл, не превращай заботу в тюрьму. Я люблю тебя. Но поверь, я знаю, что делаю.

Я не мог возразить, когда она вот так сидела рядом и смотрела на меня выжидающе. А что следовало делать? Настаивать? Требовать благоразумия? От шестнадцатилетней девушки, бывшей школьницы? Я боялся, что если продолжу, а она снова заупрямится, то я потерю ее, как Рая. Если бы и Тина от меня отвернулась, меня бы это сломало.

Точку в этом споре неожиданно поставила Шериада, которая как обычно свалилась нам на голову, как первый снег. Однажды вечером она просто вышла из стены библиотеки, пошутив: «Я только проверить, ты, Элвин еще без печати Руадана или уже с ней?» Конечно, заметила зеркало, в которое я бессовестно подглядывал. Забрала, посмотрела, хмыкнула. И вызвала потом Криденса в библиотеку.

– Знаешь что, Виета, эта девочка мне тоже нравится. Из нее вырастет та еще стерва, прямо как я. Так что говорю прямо: пальцем ее тронешь – и жемчужиной не отделаешься, ясно?

Криденс посмотрел на меня, в выражении его лица не читалось никаких эмоций. Он ответил:

– Да, миледи.

Шериада усмехнулась.

– Насчет пальца я буквально. Элвин, когда у вас возраст согласия?

– Что, миледи?

– Совершеннолетие когда?

– В восемнадцать, миледи.

Шериада задумчиво разглядывала Ворона.

– Целоваться ты им разрешаешь, Элвин?

Я не стал удивляться, откуда она знает, что все происходит с моего молчаливого согласия. Или, скорее, нерешительного бездействия.

– Нет.

– Жестоко. Ладно, Виета, можете целоваться. Но не более. Девочка еще глупенькая, если за два года не поумнеет и будет не против, тогда пускай, ее проблемы. А пока я лично запрещаю. Это понятно?

– Да, миледи, – Криденс казался истуканом. Одному богу известно, сколько сил ему требовалось, чтобы сдерживаться.

– Ну и прекрасно. Весело у вас тут, как я посмотрю, – Шериада вздохнула. – Не то что у меня.

Она пробыла еще каких-то два часа, изучила мой блокнот, отужинала с нами и счастливо убралась, как я надеялся, куда-нибудь подальше. Удивительно, как эта женщина умудряется ставить всех в неловкое положение.

– Она имеет право вмешиваться в частную жизнь? – поинтересовался я потом у Криденса.

То есть понятно, почему такое право в данном случае имел я, ставший после смерти отца главой семьи. По правилам как Острова, так и Нуклия, Криденс обязан был спросить моего позволения, прежде чем начать ухаживать за Тиной. Конечно, мог и обойтись, как я уже говорил, ведь он сильнее. Вдобавок он – лорд, а я пока никто. Но если все делать честно и по правилам, то да, обязан.

Однако Шериада здесь причем?

– Она же – королева, – произнес Криденс и пожал плечами. – Ей можно все.

– Все? – На Острове король тоже обладает колоссальной властью. Но вмешательство в семейные дела сочли бы дурным тоном.

– Все, – повторил Виета.