Пешком по Подмосковью

После этого события царь превратил Саввино-Сторожевский монастырь в свою загородную резиденцию и начал его деятельно перестраивать. Монастырь стал «комнатным государевым и первостатейным». К Саввино-Сторожевскому монастырю приписали 19 монастырей. По уставу он был приравнен к Троице-Сергиевому монастырю и вскоре получил почетное название – лавра. К храму Рождества Богородицы в 1647 году с юга пристроили придел преподобного Саввы, а с юга и запада – открытую галерею-паперть с молельней царя на втором этаже южной части галереи. Эта молельня соединялась переходом со вторым этажом стоящего напротив царского дворца. Стены храма за теплый сезон 1649 года заново расписали 29 царских жалованных и кормовых иконописцев во главе со Степаном Рязанцем и Василием Ильиным. Те же мастера написали иконы для пятиярусного тяблового иконостаса. Тяблом называли горизонтальный деревянный брус, концы которого вставляли в кладку стен. Иконы на тябло ставили впритык одну к другой.

Алексей Михайлович Романов (1629–1676) был красив и осанист, с добрым внимательным взглядом. Он рано располнел, но послы, видя, как он заполняет трон, вряд ли догадывались, что перед ними неутомимый охотник. В иные месяцы царь выезжал в поле до 20 раз, иногда по два раза на день – до и после обеда! В юности брал медведя, лося, волков, «осочил» лисиц, но затем сосредоточился на красной соколиной охоте. «Красносмотрительно же и радостно высокова сокола лете», – писал Алексей Михайлович. Соколиная охота – главное увлечение царя. На царских кречатнях было три тысячи ловчих птиц. На корм им содержали сто тысяч голубей. Царь написал книгу о правилах соколиной охоты с описанием обряда поставления в сокольники – «Урядник сокольничьего пути». Книга написана прекрасным образным языком: «И зело потеха сия полевая утешает сердца печальныя, и забавляете веселием радостным, и веселите охотников сия птичья добыча». В соколиной охоте царь находил радость, вдохновение, сердечную отраду. Он вглядывался в стремительный полет соколов и кречетов с той же жадностью, с какой царь Петр несколько десятилетий спустя примется рассматривать корабельные чертежи. Для «достоверного охотника… всегда время и погодье в поле». Царь овладел охотничьим ремеслом до тонкостей, его трудно было обмануть. За потерянного по нетерпению, выпустил раньше, чем следовало, сокола сокольничего Алешку ободрали кнутом и посадили на шесть недель на «чепь» с внушением, стилистика которого выдает руку Алексея Михайловича: «Чтоб на то смотря, дуровать иным было неповадно».

Охотники во времена царя Алексея Михайловича. Гравюра Ю.К. Шюблера с картины А.Д. Литовченко