Пешком по Подмосковью

За сто лет до Никона закончилось противостояние между нестяжателями и иосифлянами. Одни призывали церковь быть бедной, мол, царство наше не от мира сего. Другие говорили, что церковь должна быть богатой. Что материальные ценности помогут защищать духовные, и злато в правильных руках может кормить бедных, хлопотать за обиженных. Победили иосифляне, и церковь ко времени правления Никона стала крупным душе- и землевладельцем. Для воплощения грандиозных духовных замыслов патриарх Никон создал внушительную материальную базу. Патриарх приписал к Воскресенскому монастырю 14 монастырей и пустыней разных епархий с их землями, угодьями, крестьянами и казной. Воскресенскому монастырю отдали крестьян Коломенской епархии с доходами с 50 приходских церквей. В Москве патриарх пожертвовал монастырю торговые лавки.

На Истру прислали сотни мастеровых, крестьян, монастырских слуг строить храм Гроба Господня. Никон лично копал ров для подземной церкви. Из-под его лопаты ударила струя воды. Так когда-то, когда искали кресты распятия, на месте раскопок забил источник. «Древнее чудо обновляется», – воскликнул патриарх. Сегодня ров, копанный Никоном, обложен белым камнем. Никоновский подземный храм всего на полтора метра возвышался над землей, через сто лет, в середине XVIII века, церковь Константина и Елены перестроили в стиле барокко. Храм стал повыше, но старинный кусок вы узнаете – по сохранившимся изразцам.

Перед Воскресенским собором – Константино-Еленинская церковь

Как раз в середине XVII века в России начали украшать храмы поливными многоцветными изразцами. И в этом большая заслуга патриарха. Никон видел роль русского патриарха в объединении всего православного мира. В свой Новый Иерусалим он пригласил греков, болгар, поляков, белорусов. До этого московские мастера не умели делать многоцветную эмаль, а вот в Речи Посполитой она была. Приехавшие добровольно или взятые в плен западные мастера начали обучать москвичей новой технике. В Воскресенском монастыре работали два гения того времени: золотых, серебряных и ценинных дел мастер Петр Заборский из Вильнюса и керамист, ценинных дел мастер Степан Полубес из Мстиславля. Изразцы Новоиерусалимского монастыря и сейчас поражают своим пестрым сияющим убранством. А представляете, как они воспринимались современниками, ведь это был первый московский храм, облицованный многоцветными изразцами. Площадь изразцовых украшений фасадов – 1400 кв. м – изразцовый шатер, девять наборных поясов, керамические арки, сдвоенные цветные наличники. В XVII веке еще и главы были покрыты поливными черепицами, а стены расписаны «в шахмат».

© Natalia Sidorova / Shutterstock.com

У правой от восточного входа стены монастыря расположена солодовая палата: несмотря на название, здесь не только сушили солод, но и обжигали изразцы. Археологи пару лет назад сняли пол и обнаружили сохранившийся горн с изразцами. Горн почистили, изразцы красиво разложили и оставили на всеобщее обозрение. В солодовой палате сейчас экспозиция, посвященная новоиерусалимской керамике. При украшении монастыря использовано примерно 60 видов изразцов. Их формы брали из архитектуры ренессанса, а рисунки копировали из книг и с орнаментов тканей. Считается, что знаменитое «павлинье око» срисовано с итальянских бархатов конца XVI века. Узор, может быть, и старинный, но переработанный и расцвеченный мастером Полубесом. «Павлинье око» состояло из 18 большемерных изразцов, приблизительно 25 на 33 сантиметра, основного узора и трех нижних изразцов подзора. Узор опоясывал главный объем храма. Меняя рисунок и цвета, Степан Полубес повторил «павлинье око» на фасадах церкви Григория Неокесарийского на Полянке, Покровской церкви в Измайлове, Успенского собора Иосифо-Волоцкого монастыря. Новый Иерусалим называли рассадником изразцов…

© Natalia Sidorova / Shutterstock.com