Пешком (СИ)

за его спиной, то есть между ним и аудиторией. Когда они прошли мимо

него на пару шагов, Сын останавливается.

Сын.Шёпотом.Папа…

Отец.Остановился и обернулся, шёпотом.Что?

Сын.Он ничего не спросил.

Отец.Да?

Сын.Ни слова.

Отец.Может лучше самим заговорить с ним?

Сын.Думаешь надо?

Отец.Думаю да, лучше заговорить. Мне кажется, если убежать, он начнёт

стрелять.

Сын.Что ему сказать?

Отец.Ты ничего не говори, я сам скажу.

Отец приближается к сидящему.

Отец.Прошу прощения…

Сын.Может по немецки?

Отец.А вдруг это русский? Подумает что мы за немцев и будет стрелять.

Сын.Тогда по русски?

Отец.Дурак. Это может быть немец. Прошу прощения…

Сидящий не реагирует. Отец достаёт из кармана портсигар, открывает

его и протягивает в сторону сидящего.

Отец.Может папиросу?

Пауза.

Отец.Заискивающе.Папироску, а?

Дотронулся до плеча сидящего. Тот наклонился, качнулся и повалился

навзничь. Его лицо пурпурное от крови, не опознать. Отец отпрыгивает

всё ещё держа перед собой открытый портсигар. Сын стоит не

подвижно, впившись взглядом в труп. Отец выпрямился (привёл себя в

порядок), закрыл портсигар и спрятал его в карман. Потом развернулся и

пошёл к левой кулисе. Дошёл до кулисы, остановился и обернулся. Видит,

что Сын продолжает стоять без движения не сводя глаз с лежащего.

Отец.Уходим.

Сын как загипнотизированный смотрит на труп, как будто не слышит,

что Отец его зовёт. Отец подходит к нему, берёт за плечо и уводит на

лево. Затемнение. Слышен плач младенца.

Сцена 4.

С правой стороны вкатывается детская коляска толкаемая Бабой.

Коляска загружена товаром, но не известно каким, потому что накрыта

брезентовой тканью. Баба – деревенская баба, полная и вульгарная, не

старая, голова и плечи завёрнуты в шаль, юбка и солдатские сапоги. На

плечах несёт узел. За Бабой идёт Девица, так же с узлом на плечах. Девица

беременна, на столько, что это заметно.

Баба.О боже, я же тебе говорила, чтобы ты не брала марки, марки столько

теперь стоят, сколько и довоенные деньги. Военные тоже говно стоят. Я же

говорила, надо брать солонину.

Девица.Не хотел он давать солонину.

Баба.Тогда надо было взять махорку.

Девица.Не хотел он давать махорку.

Баба.Не хотел, не хотел, а самогон он хотел. Дура. Зачем я тебя послала,

зачем я тебя родила, Господи Иисусе, за что мне всё это, за что мне эта мука,

Господи единый, ты же всё видишь, почему не пошлёшь гром на их головы…

Раздаётся взрыв и его эхо. Баба останавливается.

Баба.…Смилуйся над нами Господи. Пойдём через Борек?

Девица.Борек сожгли.

Баба.Тогда через Ласково.

Девица.Столько идти…

Баба.Не жалуйся, не жалуйся, а то я тебе пожалуюсь.

Девица.Да иду, иду…

Баба.Показывает на живот.С таким товаром?

Девица.Мама, что ты от меня хочешь?

Баба.Кто ж это купит?

Девица.Зато, получила за дарма.

Баба.С военной маркой.

Затемнение. Слышен нарастающий топот мчащейся галопом конницы.

Сцена 5.

На середине сцены маленькая придорожная часовенка. С правой стороны

входит Отец и Сын.

Отец.В двадцатом году мы пошли в штыки. Налетел я на мужика с два метра

ростом, никому не посоветую. Убежать нельзя. Уж он меня метелил, но я

вывернулся и в рыло ему, он и упал на землю. А ещё перед этим мать мою

поносил. Я был тогда почти ребёнком, немного старше тебя, а уже

доброволец.

Сын.А как было на войне?

Отец.На войне было тяжко.