Пески смерти

Снова в молоко. Нет, расстояние было слишком большим, а приближаться к дикарям означало подвергать себя ненужной опасности. Василий в очередной раз попытался прицелиться, однако сделать это было довольно трудно. Вожак, понимая, что стреляют в него, но не попадают, просто сошел с ума. Он прыгал, скакал, то опускался на четвереньки, подобно дикому зверю, то подскакивал вверх, потрясая копьем и выкрикивая что-то во все горло, а то запрокидывал голову и начинал колотить себя кулаками в грудь.

В какой-то миг он попал на мушку. Василий затаил дыхание и дважды нажал на курок. Два выстрела слились в один звук. Сам Василий не понял, какая из пуль — первая или вторая — попала в цель. Да это было и не важно. Из правой глазницы вождя во все стороны брызнула кровь и костная крошка, смешанная с кусочками мозга. Последний раз взвыв, гигант повалился на землю.

— Не так плохо, — заметил Старец. — А вот и наш «друг».

Из-за ближайшей груды камней показался труп Хасана. Дикари, все еще следившие за Старцем, пока не замечали нового врага.

— Ты бы хоть кинул ему клинок, — продолжал Старец. — А то он с голыми руками идет на копья. Смотреть больно.

— Так ему же все равно, он мертвый.

— Только вот нам не все равно. И помни, чем больше жизней он заберет, тем больше наши шансы на успех.

Василий так и не понял, иронизировал его союзник или нет. Впрочем, для выяснения отношений время было не самое подходящее. Мгновение он размышлял, что лучше потерять: саблю или нож, и в последний момент, остановившись на сабле, вытянул ее из-за пояса. С грустью посмотрев на украшенные драгоценностями ножны, он вынул клинок, выбросил ножны, а потом метнул саблю вниз, словно копье. Прицел оказался точен, а земное притяжение довершило дело. Сабля попала точно в тело Хасана, пробив его насквозь. На мгновение мертвец остановился, потом, словно слепой, вытянул руку, нашарил рукоять и выдернул клинок из своей грудной клетки, крутанул его, словно заправский джигит, и пошел дальше, но уже с оружием в руке.

Вот мертвеца заметили дикари. Размахивая копьями, они бросились на него, и началась свалка. Потом один из дикарей страшно взвыл…

— Хватит глазеть, — Старец развернулся и быстро полетел к самому входу в пещеру. — Там трое дикарей, разберись с ними, а я заложу взрывчатку.

Впереди маячил гигантский черный зев пещеры. Чуть сбоку лежали обломки телеги, возле которых, взяв копья наизготовку, стояли три воина. Василий, резко вскинув револьвер, два раза выстрелил. Один из воинов упал.

Василий, качнувшись, выскользнул из своего «кресла» и спрыгнул на землю. Только спрыгнул он неудачно. Подвела раненая нога. Он-то и помнить забыл о своей ране, а тут словно раскаленная игла пронзила его тело. Упав на песок, Василий скривился от боли. Он посмотрел на ногу и увидел, как штанина темнеет, набухая темно-алым. Значит, рана снова открылась, и не помогли заверения Григория Арсеньевича. Нужно срочно перетянуть ногу жгутом, иначе он просто истечет кровью. Черт бы побрал эту рану!

И тут на него упала тень. Пожалуй, только она и спасла жизнь Василию. Один из туземцев был совсем рядом и уже занес копье, готовясь нанести смертоносный удар. Василий разрядил в него оба ствола. Он стрелял не целясь, навскидку, но с такого расстояния практически невозможно было промахнуться. Заряд буквально смел нападавшего, превратив его грудную клетку в кровавое месиво.

Однако оставался еще третий страж. Не спеша нападать, он начал медленно приближаться к Василию. Тот нацелил разряженный обрез на противника, пытаясь сообразить, что делать дальше? И револьвер, и обрез разряжены. И угораздило его выпалить дуплетом! Если он начнет перезаряжать оружие, туземец сразу бросится на него. А медлить было нельзя. Василий чувствовал, как вместе с кровью уходят в песок его силы. Что ж, единственным оружием, которое у него оставалось, был кривой афгульский нож.

Василий на мгновение зажмурился. «Придется рискнуть». С криком он швырнул обрез в своего противника. Тот с легкостью уклонился и метнулся к безоружному противнику. Василий качнулся в сторону, и копье глубоко ушло в песок на том месте, где он только что был. А в следующий миг кривой нож вонзился в живот туземца, распоров его от промежности до нижних ребер грудной клетки. На Василия хлынула кровь и склизкие внутренности дикаря. С большим трудом Василий увернулся от падающего тела.