Пески смерти

С врагами покончено, но боль в ноге стала просто непереносимой. Потянувшись к поверженному врагу, Василий отодрал полосу материи от его туники и перетянул ногу повыше раны. Потом перезарядил револьвер. Слава богу, что тот не выскользнул у него во время падения. После чего он вновь вернулся к своей ране. Понимая, что время поджимает, он наложил на ногу еще один жгут, потом, используя копье, с трудом поднялся и застыл на здоровой ноге. Откуда-то из-за пригорка доносились отчаянные крики — дикари все еще не могли одолеть ожившего мертвеца… или наоборот… Впрочем, какая разница! Хуже было то, что Старца нигде не было видно.

«Бросил меня и улетел?» — пронеслось в голове Василия, но он тут же отогнал эту мысль. Какой смысл было Старцу бросать его? Он ведь мог просто не спасать Василия. А что до взрыва, то, судя по всему, Старец мог все это проделать и сам, только вот предпочитал, чтобы в этом участвовал человек. Это оставалось для Василия полной загадкой. И вряд ли в ближайшее время он получит на нее ответ. Однако в любом случае нужно было выбираться.

Василий ступил на раненую ногу. Боль была, но не такая уж сильная. Видно, он и в самом деле очень неудачно спрыгнул.

Опираясь на копье, как на посох, Василий сделал несколько шагов в сторону пещеры. Идти он мог, правда каждый шаг отдавался болью во всем теле. Наконец, окончательно осознав, что далеко ему не уйти, он позвал Старца, стараясь говорить достаточно громко и в то же время не кричать, чтобы не привлечь внимание кого-нибудь из тех, кто сражался за пригорком.

— Эй? Ты где?

— Да здесь я, не ори, подожди минутку… Скоро буду.

Василию ничего не оставалось, как ждать, и, пожалуй, это было самое долгое ожидание в его жизни. Он стоял, сжимая револьвер, всем весом навалившись на вонзенное в песок копье, то и дело бросая косые взгляды за пригорок и ожидая, что в любой момент оттуда появится или толпа оживших мертвецов, или группа обозленных дикарей. У него еще был с десяток револьверных патронов, но он был не уверен, что справится, случись ему снова оказаться в переделке. И еще он очень хотел пить, а фляга с водой и сумка с продуктами остались у Старца. Раньше он жажды не испытывал, но сейчас… А солнце по-прежнему жгло невыносимо, и несмотря на то, что тело Василия каким-то образом оказалось невосприимчивым ни к жаре, ни к холоду, жажда за несколько секунд стала невыносимой.

Василию показалось, что прошла вечность, прежде чем из-за камней со стороны пещеры показался Старец. Он не летел, а передвигался на щупальцах, которые змеились по песку. И выглядел он… поистине устрашающе. Если бы он не спас ранее Василия и Василий не путешествовал на нем, словно в кабине комфортабельного самолета, то оперуполномоченный решил бы, что перед ним одно из самых ужасных чудовищ, порожденных этой вселенной. И только чуть позже Василий разглядел еще одну деталь. В одном из щупалец тварь держала катушку бикфордова шнура.

Перебросив катушку Василию, Старец протянул ему странный мешочек, с виду напоминающий кисет.

— Теперь твоя очередь.

Василий, заткнув револьвер за пояс, вытряхнул содержимое мешочка себе на ладонь. Так и есть: огниво и трут. Грустно, но, похоже, этим предметам был не один десяток лет. Василий попытался выбить искру, но трут не занялся.

— Похоже, мы попали…

— Сможешь зажечь?

Василий задумался, потом, присев на песок, высыпал на камень из кармана все патроны. Так и есть, у него было еще три патрона для обреза. Отлично. Срывая ногти, он начал разрывать картонные оболочки, выбрасывая дробь и высыпая порох на более-менее ровный камень.

— Поторопись, мертвецы закончили работу. Скоро мы станем их новой целью.

Василий молча кивнул. Засыпав кончик бикфордова шнура щепоткой пороха, он слегка придавил его камнем. Потом встал и, нацелив револьвер на камень, выстрелил. Пуля, прежде чем уйти в сторону рикошетом, ударившись о камень, вышибла искру, порох полыхнул, бикфордов шнур заискрил, и огонек побежал куда-то, поблескивая среди камней.

— По-моему, пора уносить ноги.

Василий повернулся. К ним приближалось штук пять мертвых дикарей. Забрызганные кровью, они в смерти выглядели еще более отвратительно, чем при жизни. Василий вскинул револьвер и прострелил одному из них голову, но это ничуть не замедлило движения твари.

— Поторопись.

Старец уже принял горизонтальное положение.

— Боюсь, у меня плохо с ногой. Тебе снова придется мне помочь.

Старец ментально фыркнул, если такое, конечно, возможно. Но Василий по-другому никак не смог истолковать этот звук.