Пески Виды

Разбойница неприязненно покосилась на ожидающую рядом змееходку, но всё же дала ей себя поднять. Хотя Моату обращалась с ней очень бережно, Атааль, уже оказавшись наверху, передёрнула плечами, будто это были самые неприятные ощущения за день.

Огромные залы, облицованные осыпающейся мозаикой, уходили к далёким световым шахтам. Рассеянный дневной свет с трудом освещал гигантские помещения. Вдоль стен тянулись металлические трубы и неведомые механизмы, большей частью пришедшие в негодность. Где-то наверху раскачивались старые навесные мосты и торчали остовы площадок, лепившихся к сталагмитам и рукотворным сооружениям. Там и тут что-то стучало и скрежетало. От запаха железа свербело в носу, но откуда-то тянуло свежим сквозняком.

Змееходка нервничала, шипела и рвалась с повода. Лета как могла её успокаивала. Ватар оглядывался вокруг так, словно хотел запечатлеть увиденное в памяти. Атааль нервничала, почти как Моату, – вздрагивала от каждого стука и озиралась в поисках противника. Аня удивлялась, как смелость в бою сочетается в разбойнице со страхом вне его. Она тоже чувствовала смутную тревогу, но не такую явную, как у Атааль. Странные древние залы привлекали и завораживали, будто их маленькая компания была учёными и первооткрывателями каких-нибудь древних пирамид.

Здесь отсутствовали ответвления, да и нить вела всё время прямо. Огромные помещения перетекали друг в друга, изредка сменяясь тёмными коридорами. Звуки шагов гулко отдавались в пространстве залов, исчезая в далёком потолке пещер.

Один раз им переехало дорогу странное существо. Будто на цельнометаллическое колесо прикрепили железное тулово, отдалённо напоминающее человека. Существо никак не заинтересовалось пришельцами, слепо ткнувшись в стену, потом развернулось и ухватилось за ржавый вентиль, стуча по нему непослушными манипуляторами, похожими на руки.

– Так вот кто издаёт этот стук! – Ватар подошёл к существу, пытаясь его рассмотреть и потрогать.

– Ой, не подходи к нему! – жалобно пискнула Лета. – Прошу, сабихо!

– Да, – согласилась с ней Атааль, хотя и более спокойно. – Не всё то рука, что из песка торчит.

Аня с удивлением поняла, что разбойница имеет в виду мерзкую песчаную охотницу куффу. Хотя железный болванчик на колесе не казался чем-то опасным.

– Ладно, потом, – нехотя согласился мальчишка. В конце концов, и у него была своя миссия.

В одном из залов неряшливая и явно более свежая, чем всё остальное, перегородка отделяла подобие загона, где со знакомым скрежетом бесцельно шевелили лапами металлические пауки. Без приделанных сверху тел они не внушали такого омерзения, но смотреть на них всё равно было неприятно.

– Древние! На чём же они работают?! – не выдержал Ватар. – Это же сколько нужно энергии, чтобы все эти механизмы запустить!

– Магия, – пожала плечами Атааль. – Разве могут быть какие-то другие объяснения? Даже твой прибор, который ты собрал в Альмандхакуре, работал на магии.

– У меня нет магии, – буркнул в ответ Ватар.

– Я, конечно, всего лишь глупая девчонка, – ядовито ответила разбойница, – но память у меня хорошая. И я помню, как ты объяснял брату, что отрицательная магия – тоже магия. А своим прибором ты её просто усиливал.

– А что, – в тон ей откликнулся Ватар, – оставайся в Татраре! Я тебя вместо дневника мастера использовать буду. Зачем записывать, глаза портить, когда есть такая памятливая рабовладелица!

Глаза Атааль зажглись недобрым огоньком, и Аня, заметив это, быстро вклинилась в беседу. Ей не пришло на ум ничего лучше, чем спросить о первом, что пришло в голову:

– Ватар, а зачем ты носишь эту шапку? В моём мире такие раньше носили люди, которые летали на самолётах… таких железных машинах, перевозящих людей по воздуху.

– Это подарок, – нехотя отозвался мальчик. – Его сшил Дамир и подарил мне, когда я смастерил свой первый слах. Это чтобы защитить глаза при работе с горящим газом и волосы от искр, если обтачиваешь железо. Да и на поверхности нам без защитных очков тяжело.

– И… ты её не снимаешь? – удивилась Аня.

– Он чуть не откусил руку Салиху, – фыркнула Атааль, – когда тот пытался с него снять это уродство. Если бы он не был нужен брату, пустыня уже иссушила бы его кости.

– А мне очень нравится! – заявила Лета. – У нас почти нет стёкол, и никто из те-ранги не носит их на глазах или на голове. У нас из стекла только украшения бывают или сосуды. Но мы их расписываем и укрепляем глиной, поэтому сквозь них ничего не разглядеть. А подарки старших для нас тоже священны! Я, например, всегда беру в поездку для Моату только узду, которую подарила мне Старшая Мать. Хотя она уже не новая.

Пока Лета щебетала, Ватар, казалось, пропустивший мимо ушей реплику Атааль, успел обойти загон с железными пауками.

– Их кто-то здесь специально держит! Найдём хозяина загона – найдём и того, кто отправил к Татрару тех тварей.

– Но… где тут жить? – Аня попыталась выкинуть из памяти скребущие по камню белёсые пальцы.