Пески времени

Совещание закончилось.

В половине восьмого утра перед воротами тюрьмы остановился фургон с хлебом.

– Доставка.

Один из охранников посмотрел на шофера.

– Ты новенький?

– Ага.

– А где Хулио?

– Приболел и остался дома.

– Почему бы тебе не последовать его примеру, amigo?

– О чем это вы?

– Сегодня до обеда никаких доставок. Возвращайся позже.

– Но ведь каждое утро…

– Приказ: ни одной живой души не впускать, так что разворачивайся и катись отсюда подобру-поздорову, пока мои парни не рассердились.

Водитель обернулся и, посмотрев на взиравших на него вооруженных солдат, буркнул:

– Ладно. Как скажете.

Дежурный дождался, когда грузовик развернется и скроется из виду, и, как было приказано, доложил о случившемся начальнику тюрьмы. Тут же навели справки о прежнем водителе, и выяснилось, что тот действительно пострадал в дорожной аварии и попал в больницу.

В восемь утра напротив тюрьмы взорвалась заложенная в машину бомба, несколько зевак были ранены. При других обстоятельствах охранники оставили бы свои посты, чтобы выяснить, в чем дело, и помочь им, но был отдан строгий приказ оставаться на своих местах что бы ни случилось, а для выяснения обстоятельств взрыва вызвали представителей гражданской гвардии.

Об инциденте немедленно доложили начальнику тюрьмы.

– Они в отчаянии! Будьте готовы ко всему.

В четверть десятого над тюрьмой появился вертолет, борты которого украшала надпись: «Ла Пренса» – название известной ежедневной газеты.

На крыше тюрьмы было установлено два зенитных орудия, и дежуривший возле них лейтенант помахал флажком, предостерегая пилота от необдуманных действий, но вертолет продолжал кружить над тюрьмой. Офицер поднял трубку полевого телефона:

– Господин начальник, в небе над нами вертолет.

– Какие-нибудь опознавательные знаки?

– Да, надпись «Ла Пренса», но, похоже, свежая.

– Сделайте один предупредительный выстрел. Если не уберется, стреляйте на поражение.

– Слушаюсь!

Лейтенант передал приказ стрелку, и, когда снаряд пролетел в пяти ярдах от вертолета, пилот едва не умер от страха. Стрелок перезарядил оружие, и лишь тогда вертолет поднялся выше и скрылся в небе над Мадридом.

«Что, черт возьми, они придумают еще?» – гадал лейтенант.

В одиннадцать часов в приемной тюрьмы появилась Меган Скотт, бледная и совершенно измученная.

– Мне бы хотелось поговорить с начальником Фуэнте.

– Вам назначено?

– Нет, но…

– Мне жаль, но сейчас начальник никого не принимает. Попробуйте позвонить после обеда…

– Передайте ему, что это Меган Скотт.

Офицер за столом внимательнее вгляделся в лицо посетительницы. «Так значит, вот она какая – богатая американка, которая пытается вытащить Хайме Миро. Ничего себе штучка».

– Я доложу начальнику.

Спустя пять минут Меган уже сидела в кабинете Гомеса Фуэнте, но помимо начальника здесь находились еще шесть человек из тюремного руководства.

– Что вы хотите, мисс Скотт?

– Я пришла просить о коротком свидании с Хайме Миро.

Начальник вздохнул:

– Боюсь, это невозможно.

– Но я…

– Мисс Скотт, нам всем хорошо известно, кто вы такая. И если бы у нас была возможность вам помочь, уверяю, мы с радостью сделали бы это, – произнес он с улыбкой. – Испанцы очень понимающие и отзывчивые, а еще довольно сентиментальные, так что время от времени готовы закрыть глаза на некоторое отступление от общепринятых правил. – Тут его улыбка померкла. – Но не сегодня, мисс Скотт, нет, потому что сегодня особенный день. Нам потребовались годы, чтобы арестовать того, с кем вы хотите увидеться, поэтому сегодня мы будем строго соблюдать правила. Теперь Хайме Миро сможет увидеться лишь со своим Богом, если он у него есть.

Меган обреченно посмотрела на начальника тюрьмы.

– Могу… могу я взглянуть на него хотя бы одним глазком?

Один из заместителей начальника тюрьмы, растрогавшись при виде написанной на лице Меган муки, хотел было вмешаться, но вовремя себя одернул.

– Мне очень жаль, – ответил Фуэнте, – но я вынужден ответить вам отказом.

– Могу я хотя бы передать ему записку? – сдавленным голосом попросила Меган.

– Это все равно что писать покойнику, – Фуэнте взглянул на часы. – Ему осталось жить меньше часа.

– Но он подал апелляцию. Разве судейская коллегия не должна собраться, чтобы обсудить…

– Все проголосовали против. Мне сообщили об этом пятнадцать минут назад. Апелляцию Миро отклонили, так что приговор будет приведен в исполнение. А теперь, с вашего позволения…

Он поднялся, и остальные присутствующие последовали его примеру. Меган обвела взглядом их холодные лица и тихо сказала:

– Да простит вас Господь.

Мужчины молча проводили ее взглядами.

За десять минут до полудня дверь камеры Миро открылась и вошли начальник тюрьмы Гомес Фуэнте, его заместители Молинас и Арранхо и тюремный врач Мигуэль Анунсьон. Четыре вооруженных охранника остались в коридоре.

– Пора, – сказал начальник тюрьмы.

Хайме поднялся с койки. Он был в наручниках, а на его ногах звенели кандалы.

– Я надеялся, что вы опоздаете. – Он держался с таким достоинством, что Фуэнте невольно испытал восхищение. «В другое время и при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями», – подумалось ему.