Песнь алых кленов

Фа Ханг кричал так, словно умирает. Ван Хайфен уже спешил к нему на помощь, но выглядел растерянным. Он не понимал. Даже если его другу дали яд – как он может повлиять на него сейчас? Сяо Тун приходилось внимательно следить и за приближающимся богом, и за угасающим Фа Хангом – крик стал тише, он лег на пол, свернулся калачиком и замолчал. Тогда Сяо Тун сорвалась с места – одновременно с тем, как она коснулась древка копья, оно поднялось в воздух. Лин Ху уже примотали к нему раньше, теперь же копье вернулось к девушке с двумя свертками – кроме Лин Ху в ткань рядом с ним был завернут и Фа Ханг. Сяо Тун пришлось прыгать, чтобы встать на древко копья. И оно тут же стремительно и легко вылетело в окно, словно не несло на себе трех человек. Ван Хайфен настолько не ожидал такой наглости, что замер, остановившись на полшаге. А потом бросился к окну, высунулся из него по пояс и осмотрелся. Копья с девушкой уже нигде не было видно. Было невероятно, что она могла так быстро двигаться! Опять! Опять женщина, и опять он ее недооценил, думал, просто девчонка-заклинатель! А она обманула их обоих и смогла сбежать!

Ван Хайфен был в ярости. Еще внутри зала он стал превращаться в длинного черного дракона, затем разрушил стену с окном, чтобы вылезти. Внизу и так бродили монстры – появление еще и дракона ничего уже не изменило бы. Ван Хайфен отряхнул каменную крошку и, оттолкнувшись, полетел вперед. Эта стерва могла набрать такую скорость, только рванув напрямик, нужно было проверить это направление. Догнать и убить ее, швырнув об землю. А потом разобраться, что она сделала с Вэй Юшенгом. И позволять ему лезть только к безопасным бабам! Не заклинательницам!

Надо сказать, Ван Хайфен и правда ошибался, причем дважды. Он решил, что Сяо Тун сильнее, чем казалась. Он много времени проводил с богами и забыл, каковы люди по силе. И как сильны заклинатели в том или ином возрасте. Он переоценил Сяо Тун. Если бы он только понял, что девушка, совершившая такой рывок с двумя парнями в качестве груза, не могла бежать быстро. И раз ее не видно, то она спряталась – за уже начавшей рушиться крепостью. С противоположной стороны от той, куда полетел бог. Сяо Тун не могла видеть, чем он обернулся, заметила лишь тень, и потому ей было еще страшнее. Так как она летела ближе к земле, снизу уже начали собираться монстры в ожидании, когда она упадет. А сверху летели камни – незавидное положение. После показного рывка она некоторое время пыталась отдышаться. Конечно, тащить двоих парней на копье не то же, что и на руках, но было все равно тяжело. Сяо Тун перевела дух, выглянула осторожно из-за крепости – дракон был теперь только черной точкой вдалеке, неотличимым от птицы. Сяо Тун больше не тратила времени – оттолкнулась руками от скалы. Покачнулась, но решила, что не так уж все и страшно, как ей казалось. Она сорвалась с места на копье, унося с собой и двоих заклинателей.

Она слышала крики, видела и самих монстров. Она понимала, какой ад тут творился, но едва спаслась сама. Ее, конечно, мучило то, что она бессильна помочь всем этим людям, но задержись Сяо Тун еще хоть чуть-чуть – и бог раскусит обман и бросится искать ее. И Фа Ханга… Сяо Тун не знала, что передала ему. На вид оно напоминало стеклянную бусину насыщенного красного цвета. Лин Ху отдал ей эту бусину, когда она заматывала его в ткань. Рассказал, что с этим делать. Не сказал только, что это была просьба Ян Шанюана: если что-то пойдет не так, скормить Фа Хангу эту бусину. Лин Ху понимал, что скоро все пойдет не так… еще как пойдет…

У бусины не было вкуса, по ощущениям она была словно каменная, не таяла во рту. Поэтому Сяо Тун пришлось мало того, что целоваться, еще и языком протолкнуть это в глотку богу. Страшно представить, что было бы, если бы она побрезговала это сделать. К тому же Сяо Тун не думала об этом как о поцелуе. Просто нужно было спасать Фа Ханга, пусть даже так…

Но ее одолевали сомнения. Что, если это правда был яд? Что, если она убила его? Знал ли об этом Лин Ху?

Сначала полет был нормальным – не легко, но и не особо тяжело. Вскоре стало сложнее, ее копье уже петляло, не держалось прямо, меняло высоту: она выбрала очень высокую планку, чтобы лететь над макушками деревьев.

Летела Сяо Тун долго, ее гнал вперед страх перед богом, перед болью и расплатой за обман. Жутко было подумать, что сделает с ней обозленный бог, у которого снова из-под носа украли ценную вещь.

На рассвете Сяо Тун уже не разбирала дороги и направлений. Копье само вело ее и само же остановилось около отвесной скалы, где-то так высоко в горах, что здесь еще лежал снег. Остановилось и рухнуло в белый холодный снег.