Песнь экстаза

Дес подходит и кладет руку мне на плечо. Гэлия это видит.

– Однако ему нужно время, – продолжает она, дрожа, словно от холода. – Сейчас его еще можно остановить.

– И зачем же дети рассказали тебе об этом? – спрашивает Дес.

Женщина не отвечает, царапая ногтями кожу.

– Отвечай, – негромко приказываю я, вкладывая в это слово всю свою магию.

Пару секунд она не может вымолвить ни слова; наконец, мы слышим ответ.

– Дети не умеют скрывать своих мыслей и говорят то, что думают. Даже странные дети. В этом они не отличаются от остальных.

– А почему ты им поверила? – спрашиваю я.

Ее губы дрожат.

– Есть еще кое-что, кроме пророчеств. Многие годы няни, которые дежурят в спальне, рассказывали о фигуре, склонившейся над колыбелями странных детей. Недавно я тоже видела это существо, уже несколько раз.

Волосы у меня на затылке начинают шевелиться. В Ином мире полно страшилок, и я понимаю, что скоро нам придется столкнуться с одной из них.

– Как выглядит эта фигура? – Я придумываю вопрос на ходу. До этого момента мне удавалось примерно придерживаться сценария Деса, но сейчас его список вылетел у меня из головы.

Гэлия трясет головой, как безумная.

– Это просто тень… просто тень.

– Где он сейчас? – вмешивается Дес.

Женщина содрогается. Но у нее уже не осталось сил сопротивляться моим приказам.

– Повсюду.

У меня мурашки бегут по коже.

– Ты знаешь его имя? – спрашиваю я.

– Похититель Душ, – бормочет она. – Похититель Душ.

– Что ему нужно? – рычит Торговец.

Женщина смотрит ему прямо в глаза.

– Он хочет получить все.

Глава 13

Февраль, семь лет назад

Сегодня в кафе «Дуглас» яблоку негде упасть, слышны громкие разговоры и смех.

Я сижу, уставившись в свою кофейную чашку.

– Дес, почему ты не заставляешь меня расплачиваться с долгами?

Дес откидывается на спинку стула; ноги забросил на третий стул, который принес от соседнего столика. Он пьет эспрессо из крохотной чашечки – наверное, самой маленькой в мире. Мне кажется, что он сейчас раздавит ее своей могучей рукой.

Он ставит чашку на стол.

– А тебе бы этого очень хотелось, херувимчик? – В приглушенном свете ламп глаза Торговца хищно поблескивают.

– Мне просто интересно. – Я пытаюсь разгадать его мысли. – А тебе?

– Что – мне? – Он рассеянно рассматривает посетителей. Но его манера не обманывает меня, я с самого начала поняла, в чем дело. Когда мы вошли в кафе, он выбрал место в углу зала, так, чтобы сидеть спиной к стене.

С того дня, как мистера Уайтчепела обнаружили в каких-то трущобах, и выяснилось, что у него переломаны кости, выбиты зубы, а к груди приколота карточка Торговца, полития открыла на Деса настоящую охоту.

– Тебе хочется, чтобы я поскорее расплатилась с долгами? – спрашиваю я.

– Если бы мне этого хотелось, ты бы уже давно заплатила за все.

Но почему же ему не хочется поскорее получить плату? Я присутствовала при нескольких сделках, и у меня создалось впечатление, что Дес никогда не отступает от своего главного правила – заставлять клиентов платить вовремя. На моей руке красуются девять рядов черных бусин, и их количество постоянно растет. Но он ни разу не заставлял меня платить. Ни за одно-единственное желание.

– Эти бусины меня нервируют, – говорю я, играя браслетом.

Взгляд Торговца останавливается на моем лице.

– В таком случае, перестань вызывать меня и пользоваться моими услугами.

Я поднимаюсь, ножки стула скрипят по полу.

– Дерьмовый из тебя собеседник, – говорю я.

Но, может быть, дело не в нем. Может, дело во мне.

Я чувствую горькое разочарование. Я разочарована тем, как прошел сегодняшний вечер и множество других вечеров. Я недовольна собой, потому что хочу того, чего не могу получить. Потому что не в состоянии справиться с собственной слабостью, подавить глупую детскую влюбленность, хотя прекрасно знаю, что ничего не выйдет. Потому что я навесила на себя столько долгов, что теперь мне не расплатиться с ними до конца жизни. Потому что я связалась с преступником, не желающим иметь со мной ничего общего.

– Сядь, – приказывает Дес, и я чувствую, что в этих словах заключена магия, заставляющая людей повиноваться.

Ноги сгибаются в коленях, и меня притягивает к стулу. Я пытаюсь сопротивляться, но безрезультатно.

Я бросаю на Деса гневный взгляд. И вдруг понимаю, почему моя собственная власть над людьми так ужасна. Это особенная, изощренная пытка – чувствовать, как твое тело вынуждено подчиняться чужой воле. Изощренная, страшная и унизительная.

– Вот какова будет твоя расплата, – говорит он. – Только принуждение будет чувствоваться гораздо сильнее. Гораздо сильнее. – Он наклоняется ко мне. – Не стоит спешить расплачиваться. Ни мне, ни тебе это не доставит никакого удовольствия.

– Если расплата не доставит тебе удовольствия, Дес, – говорю я, упрямо пытаясь подняться со стула, воспротивиться магии, вынуждающей меня сидеть на месте, – то почему ты продолжаешь заключать со мной сделки?

Глаза Торговца грозно сверкают.