Песнь Кали

Глаза девочки были крепко зажмурены, а ротик – слегка приоткрыт. Под щеку она засунула маленький кулачок. Скоро ей придется вставать, разжигать огонь, прислуживать мужчинам, нянчить малышню и встречать окончание детства, которое ей едва ли пришлось узнать. Скоро она перейдет в личное пользование мужчины старше ее собственного отца и в тот день услышит традиционное благословение индусов: «Да будет у тебя восемь сыновей». Но сейчас она всего лишь спала, поджав кулачок, прильнув смуглой щечкой прямо к земле, крепко зажмурившись от утреннего света.

Я тряхнул головой и огляделся. Почти рассвело. Воздух после дождя был почти чистым, и я ощутил пронзительно совершенные запахи свежих цветов и влажной почвы.

Я отчетливо помню, как на рикше возвращался в гостиницу. Звуки и краски были настолько чистыми, что заполняли все мои чувства. В голове у меня тоже была полная ясность. Лишь бы ничего не случилось, пока я отсутствовал…, а вдруг я был нужен Амрите…

Несмотря на рассветный час, Амрита встречала меня в вестибюле. От радости она всплеснула руками, а в глазах у нее впервые с тех пор, как все началось, показались слезы.

– Бобби, о, Бобби, – произнесла она. – Только что звонил инспектор Сингх. Он заедет за нами. Сейчас Он будет здесь. Нас отвезут в аэропорт. Они нашли ее, Бобби. Они нашли ее.

***

Мы мчались по почти пустынному шоссе для ОВП. Насыщенные потоки горизонтального света придавали всему ландшафту отчетливую рельефность, а тень нашего автомобиля неслась по мокрым полям.

– Вы уверены, что с ней ничего не случилось? – спросил я.

– Да-да, – ответил Сингх с переднего сиденья, не оборачиваясь. – Нам позвонили всего двадцать пять минут назад.

– Вы уверены, что это Виктория? – спросила Амрита.

Мы подались вперед, опершись локтями на спинку переднего сиденья. Пальцы Амриты непроизвольно складывали и разворачивали пеленку, которую она держала.

– Работник службы безопасности думает, что это она, – ответил Сингх. – Именно поэтому он и задержал пару, проходившую с ребенком. Они не знают, что их задержали. Старший смены сказал им, что у них небольшие осложнения с визой. Они думают, что ждут какого-то чиновника, который проставит им печати.

– А почему их просто не арестовали? – спросила Амрита.

– За какое преступление? – спросил в свою очередь Сингх. – Пока не опознан ребенок, они виноваты лишь в том, что желают улететь в Лондон.

– А кто заметил Викторию? – поинтересовалась Амрита.

– Работник, про которого я говорил, – ответил Сингх и зевнул. – Он видел ваше объявление в газете.

В низком голосе Сингха прозвучал легкий укор.

Я взял Амриту за руку, и мы стали смотреть, как мимо проносится уже знакомый пейзаж. Мы прилагали мысленные усилия, чтобы заставить небольшую машину ехать быстрее. Когда какой-то пастух надолго, как нам показалось, перегородил своими овцами мокрую дорогу, мы хором закричали водителю, чтобы он посигналил и проезжал дальше. Потом мы снова стали набирать скорость, объехали громыхающую повозку, доверху нагруженную тростником, и опять оказались одни в левом ряду. Справа от нас пролетали направлявшиеся в город пестрые грузовики, люди в белых рубашках махали нам смуглыми руками.

Я заставил себя откинуться на спинку и несколько раз глубоко вдохнуть. В любое другое время красота восхода восхитила бы меня. Даже пустые изуродованные многоэтажки и односкатные халупы в раскисших полях выглядели очищенными солнечной благодатью.

Женщины, несшие высокие бронзовые сосуды, отбрасывали трехметровые тени на зеленые кюветы.

– Вы уверены, что с ней ничего не случилось? – снова спросил я.

– Мы уже почти приехали, – сказал Сингх. Мы проскочили по извилистому проезду мимо черных и желтых такси с россыпями сверкающих дождевых капель на крышах. Водители подремывали, раскинувшись поперек передних сидений. Не успела наша машина остановиться, как мы уже распахнули двери.

– Куда нам?

Сингх обошел машину и показал. Мы быстро вошли в здание аэропорта. Заразившись нашим нетерпением, Сингх обежал спавших на кафельном полу, растянувшихся как есть или во что-то завернутых людей.

– Сюда, – сказал он, открывая обшарпанную дверь с надписью на английском и бенгальском «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». В коридоре сидела на корточках женщина из неприкасаемых, сметавшая в маленький совок грязь и бумажки. Пройдя шагов пятнадцать, мы попали в огромное помещение, разделенное перегородками и стойками. Я услышал лязг работающих телетайпов и пишущих машинок.

Я сразу же увидел эту индийскую пару, забившуюся в дальний угол; молодая женщина прижимала к груди ребенка. Раньше я их не видел; они сами были еще почти детьми. Мужчина был невысоким, с бегающими глазами. Каждые несколько секунд он поднимал правую руку, чтобы пригладить жиденькие усики. Девушка была еще моложе своего спутника и имела самый непритязательный, почти беспризорный вид. Накидка на ее голове не закрывала ни жестких волос, ни смазанного малинового кружка в середине лба.