Песнь копья

Ворота, сотрясаемые ударами, распахнулись по воле хозяина, явив его горевшим глазам огромную фигуру с занесённым кулаком. Солнце вставало за спиной чужака. Издав низкий рык, Майрон рубанул мечом наотмашь, а затем ударил ещё раз, и ещё. Фигуру охватило пламя, но та не пала с воплями, пытаясь отбиться от голодных языков, наоборот, — гигант замер, позволив одежде прогореть и свалиться к его ногам, чтобы явить сверкавшее тело.

Огромный техноголем переступил границу владений, тихо скрежеща шестернями, шипя внутренними поршнями, его бронзовое тело покрывали светившиеся магические знаки, безносое лицо ничего не выражало, глаза-линзы неотрывно следили за Майроном, который тяжело дышал от гнева.

— Кто ты такой?! — прохрипел он.

Хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.

— Прежде меня звали Сергиусом, — сообщил неживой голос. — Но теперь это не имеет значения. Ты Майрон Синда.

— Я разберу тебя на части прежде чем…

Рот голема при разговоре не открывался, — звук шёл откуда-то из верхней части груди. Но теперь вдруг нижняя челюсть опустилась, являя небольшой прибор, спрятанный меж стальных угловатых зубов.

Голос, полившийся из прибора, был совершенно человеческим, сильным и уверенным:

— Если ты слышишь это, значит, голем тебя нашёл, Майрон Синда. Я Гед Геднгейд, Отшельник из Кэрн-Роварра, призываю тебя в Зеркальный Оплот. Здесь ты получишь ответы на все вопросы и, возможно, понимание того, что должен сделать со своей жизнью. У тебя есть примерно сутки на сборы, и не забудь взять с собой Райлу Балекас, а также черновик Джассара и Шкатулку Откровений. Отказ не принимается.

Запись закончилась и голем с лязгом закрыл рот. Воцарилась тишина.

Учитель и ученик; Белая Ворона, конец линий.

Эпилог 1. Братья

Ударная волна швырнула эльфов сквозь паутину, запустила их движение по тончайшим радужным линиям, соединявшим удалённые друг от друга фрагменты реальности. Эгорханиты на долю мгновения потеряли сами себя чтобы вырваться с обратной стороны. Бельфагрон и Саутамар упали, покатились по земле, движимые огромной инерцией; трещали кости и рокотало в ударяемых головах, пока, наконец, всё не прекратилось.

Они долго лежали, борясь за сознания, выдерживая боль, разбившую их тела, пока, наконец, Бельфагрон со стоном не поднялся. Его взору предстало печальное зрелище, — от паутины остались жалкие обрывки, которые постепенно исчезали, становясь всё тоньше, всё прозрачнее. Это значило, что назад дороги не было, как и то, что эльфы оказались в безопасности. Чудовище, явившееся из лесов, не успело последовать за ними.

— Встань, брат мой, встань, мы выжили.

Вокруг простирался лес, обычный, незнакомый. Деревья в нём были просто большими, а не великими, воздух не насыщала привычная лонтильцам густая магическая атмосфера, а из всех живых существ вокруг чародей почувствовал лишь обычных животных. Как бедно, как тоскливо.

Младший брат тоже нашёл в себе силы подняться, он бежал вторым, закрывая старшего и принял больший удар. Бельфагрон произвёл несколько быстрых жестов, нараспев произнёс заклинание и Саутамар почувствовал себя лучше, благодарно кивнул. Вместе они двинулись, не видя перед собой ни тропы, ни дороги. Чародей постоянно обращался к своему внутреннему чувству местонахождения, пытался определить стороны света, но сильная головная боль не успокаивалась пока.

Наконец эльфы нашли в лесу старую, но ещё не заброшенную дорогу, двинулись по ней, осторожно оглядываясь. Воистину нелюдям было чего бояться, ведь паутина должна была вести в самое сердце вражеских земель, в леса близ священного города амлотиан Синрезара. Нелюдей не подпускали к его стенам на расстояние десяти дневных переходов, а эльфы и вовсе подлежали изничтожению в землях Святого Престола.

Они вышли на опушку, где увидели, что их дорога спускалась по склону холма и вливалась в широкий тракт. По нему тянулась длинная процессия человеческого отребья, развевались знамёна с символом Святого Костра, раздавалось религиозное песнопение и вопли флагеллантов, стегавших себя плетьми. Несомненно, эльфы попали в край амлотиан, а город вдалеке…

Саутамар вопросительно посмотрел на чародея.

— Нет, — обронил Бельфагрон тяжело, — это не Синрезар, брат. — Должно быть вопль несчастного ткача повредил паутину раньше, чем мы смогли завершить перенос. Это Папская Область, но столица её намного, намного дальше, чем мне хотелось бы.

Воин прищурился.

— Я думаю, брат, об отступлении не может быть и речи, — сурово провозгласил Бельфагрон. — Отец нуждается в нас и в Сердце. Кто знает, как долго нам придётся выбираться на юг, чего это будет стоить, и как скоро мы сможем вернуться. Без паука любой портал из церковных земель, любая телепортация привлечёт огромное внимание, я просто не могу… разве что в самый последний момент.

Рука Саутамара легла на плечо Бельфагрона. Тот улыбнулся благодарно, — братья всегда понимали друг друга.