Песнь копья

Эц сделал жест изуродованной рукой, и молодые евнухи зашевелились. Они были напряжены, чувствовали, что поступали неправильно. Пускай их верность принадлежала Эцу, но всё же, годы, прожитые в обители Элрога наделили скопцов чувством страха божьего. По пути к храму Таала они спорили, но старый и властный Эц подавил чужую волю как делал это всегда. Один из его прислужников достал из-под плаща кошель и жертвенный котелок, стоявший перед ликом демона, наполнился монетами. Чарующий звон золота придушил молитвы, а его кровавый отблеск притянул взгляды.

— Великолепная щедрость, о страждущий! — Голос жреца подрагивал от жадности. — Таал услышит тебя, я уверен!

Из-за статуи появился служка, молодой ученик воровской гильдии, отбывавший наказание за нерадивость. По традиции он носил лишь набедренную повязку, что должно было упредить от попыток обокрасть рогатого господина. Мальчишка приставил к пасти демона стремянку и, кряхтя, потянул котёл наверх. Совсем скоро золото со звоном прокатилось по пищеводу и попало в толстое брюхо Таала, монеты улеглись на предыдущие подношения и затихли там, оставив смертным лишь отрыжку в виде эха.

— Прекрасно! — провозгласил жрец, хлопая в ладони. — Мы помолимся, о страждущий! Мы хорошо помолимся!

— Я хотел бы назвать имя той, с которой ищу встречи, — добавил Эц, понимая, что после принесения жертвы интерес к нему быстро угаснет. — Надеюсь, Сердце Алчбы расслышит его.

— Не повредит, говори!

— Зиру. Мою милую девочку, мою почти кровиночку зовут Зиру. Так хочу найти её, встретиться с ней.

При звуках этого имени жрец Таала вздрогнул и сделался словно бы на голову короче; служка уронил котёл и с воплем убежал за спину демона. Молившиеся воры неслышными силуэтами заскользили к выходу.

— Зи… Зи… я… она… м-м-м-м-мы помолимся… — прошептал жрец, дрожа всем телом.

— Уж постарайтесь.

— А теперь уходите! Немедленно!

Хромая прочь, Эц думал, что оно стоило потраченных денег, — через храмы весть распространится по громадному городу со скоростью морового поветрия. Он мог бы искать встречи месяцами и всё впустую, так уж устроен был Маркун, — нужны знакомства и репутация. Но старик не обладал таким временем и таким терпением.

* * *

Евнухи поселились в самой дорогой гостинице города, где Эц взял себе наироскошнейший номер, оставив подопечных скопом ютиться в самом скромном. Снаружи этот особняк был крепостью, защищённой стенами, воинами, магией и сторожевым зверьём, внутри же — благословенный уголок, полный любых наслаждений. К богатому господину заспешили ювелиры, продавцы дорогих вин, дворцов, кружев, шелков, невольников, а главное, — волшебники-целители с мазями и эликсирами.

Млея под умелыми руками массажиста, чувствуя, как исцелялись его раны, Эц перебирал в голове события последних месяцев.

Он выбрался из Ур-Лагаша незадолго после того как узнал, — Верховная мать тайно отбыла в своё сумасбродное паломничество. Как же он радовался тогда! Сидение в убежище чуть не погубило Эца, хотя он был обеспечен всем необходимым и даже сверх того! Новости со всего города по-прежнему стекались к нему от сотен пар прикормленных ушей да глаз; бестолковые Змейки бродили по заброшенным выработкам внутри Оранжевых скал, стояли постами на всех воротах и в порту, однако всё тщетно, скопец не спешил никуда бежать.

Когда время всё же наступило, Эц покинул Ур-Лагаш легко, прибегнув к помощи контрабандистов. Вместе с горсткой верных последователей и немалыми деньгами, евнух доплыл до великого Зелоса. Там он узнал, что драконова доля его состояния пропала! Средства, собираемые и вкладываемые столько лет подряд, были отозваны обратно в храм, не иначе проклятый Ицк таки выжил! Мерзавец! Разумеется, того, что Эц утащил с собой и того, что лежало на неприкосновенном счету в Копилке Добрых Киркарей, ему хватит на три жизни вперёд, но было-то на тринадцать жизней вперёд!

От осознания этой ужасной несправедливости, евнуха будто душила овившаяся вокруг горла змея. В ярости он послал нижайшее, преисполненное лести и подобострастия письмо Харулу Мягкосердечному. В своём послании он сообщал самому богатому работорговцу мира о безобразиях, творившихся в Ур-Лагаше и об армии, которую готовился собирать сатрап. Пусть король-купец думает, пусть решает.

Наняв корабль, Эц со свитой отплыл в Маркун. Другие евнухи не понимали сути его поисков, не понимали, что заставляло их наставника стремиться в тёмное царство воров. Он же говорил им: в чём наш смысл, если не можем быть при храме Элрога? Старик прожил в Анх-Амаратхе почти всю жизнь, считал Цитадель Огня своим домом и желал вернуть его обратно, вернуть прошедшие времена, когда он был помощником Верховной матери и всё в мире происходило правильно. А достичь этого никак не удастся без поддержки, без жестокой и страшной силы, которой боялись все жрицы Элрога, — без Зиру.