Песнь ледяной сирены (СИ)

Северное Сияние – не чествование Авроры, что создала ледяных сирен. А восхождение на трон новой Белой Невесты.

Летты.

А значит, скоро она навсегда потеряет человеческий облик. Станет самым сильным ветром, королевой ветров, способной запорошить снегом целый остров.

Сольвейг беззвучно всхлипнула. Летта ее даже не узнавала.

Плохо слушающими пальцами Сольвейг вывела в воздухе мелодию. Снежинки оторвались от платья Летты, сплетаясь в полный отчаянной надежды вопрос: «Это можно исправить»?

Льдинка, и так будучи бледной тенью себя прежней, замерцала – она была на грани между призрачной видимостью и полным исчезновением. Сорвавшись с ее щеки, о пол со звонким стуком упала бисеринка-льдинка.

– Прости. Нет.

Закрыв глаза, Сольвейг осела на пол. Весь ее путь оказалось бессмысленным.

Или… Если Летту нельзя вернуть, нельзя снова сделать ее бесплотное тело вновь осязаемым, может, возможно хотя бы заставить ее полностью не исчезать? Не становиться супругой Хозяина Зимы?

Летта, с тихим любопытством глядя на младшую сестру, не задавала вопросов. Ее не интересовало, что в ее комнате делают дух зимы и… по-видимому, незнакомка со скрипкой. Такое равнодушие ко всему было совершенно несвойственно прежней Летте – приветливой, участливой, сострадательной… Прежней Летта и не была.

«Не раскисай. Нельзя», – приказала себе Сольвейг. В уголках ее глаз закипали слезы.

Говорят, у каждой снежинки свой узор, и каждая неповторима. И сейчас Сольвейг мысленно сплетала узор истории из инеевых нитей паутины, в которой поневоле запутались они с Леттой.

Если бы она, подобно околдованным ледяным сиренам, плела снежное полотно, то нитями основы была бы история Авроры. Белая Невеста, бывшая смертная девушка, что подарила жизнь ледяным сиренам, снова предстала перед мысленным взором Сольвейг, будто нарисованная белым на черном полотне. Потерявшая себя, свои воспоминания и человеческое тело, человечность она не потеряла. Вместе со своей свитой Аврора десятилетиями блуждала среди ледяных сирен, стучала крыльями-ветрами в их разрисованные инеем окна.

И не помнила, не подозревала, что она же их и создала.

Нитями утка, поперечными нитями, стала бы ледяная сирена. Та, что пришла в Ледяной Венец, чтобы его уничтожить, и навлекла на себя гнев Хозяина Зимы. Может, он разглядел в ней чужеродную силу, а в ней – ростки силы Белой Невесты и корни его собственной. Может, услышал ее Песнь – воплощение незнакомого ему дара. Так или иначе, появление ледяной сирены в Ледяном Венце незамеченным для Хозяина Зимы, увы, не осталось. Если духи зимы и исчадия льда в ледяных сиренах чувствовали (как оказалось, не напрасно), некую родственную силу и потому – обычно – обходили их стороной, то Хозяин Зимы не мог так легко обмануться.

Но как он узнал, кто именно пришел в Ледяной Венец? Пробудил в Белой Невесте воспоминания, что стали для него признанием ее вины? Или подернутые ледком забвения воспоминания Авроры всегда были ему подвластны? Так или иначе, секрет был раскрыт.

Белой Невесте ее выходку Хозяин Зимы не простил. Сольвейг не знала, что можно в наказание сделать с тем, кто уже давным-давно мертв. И не была уверена, что хотела бы знать правду. Но самое страшное для нее самой – то, что Летта готовилась сменить Белую Невесту на троне.

– Пора идти, – шепнул ей на ухо печальный ветер. – Я чувствую… сестры… идут сюда.

Сольвейг спускалась к себе по каменной лестнице, пока необъятная тоска разрывала сердце на части. Она наконец нашла Летту.

Нашла, чтобы снова потерять.

Глава двадцать шестая. Тлеющее пламя

Вернувшись в казарму, Эскилль вдруг понял, что не знает, где искать Аларику. Она не была огненным стажем, а значит, жила где-то в городе. А он даже понятия не имел, где именно.

У них не было времени на долгие задушевные разговоры: патруль (в случае Аларики – охота), краткий перерыв на отдых и сон, и снова в путь к Ледяному Венцу. Эскилль на мгновение представил, что на Крамарке внезапно не стало исчадий льда, и задал себе вопрос: что бы они делали вдвоем? О чем бы говорили?

И, помрачнев, понял, что не знает ответа. Все, что связывало их сейчас – это уничтожение исчадий. А еще огненный дар, порожденный законами равновесия Вселенной, призванный, чтобы исчадий льда убивать. Не будет их – и дар серафимов окажется бесполезен, как и огненные крылья за спиной.

Мысли Эскилля вновь вернулись к загадочной незнакомке. Их двоих объединяла бы любовь к музыке… и, быть может, к книгам – ему отчего-то думалось, что она любит читать. Сидит по вечерам с книгами и порой поглядывает в окно, за которым в танце с духами зимы кружится снег. Разумеется, если она сама сейчас не танцует в Ледяном Венце под мелодию собственной скрипки. Однако сердце подсказывало – она в безопасности. Придя в себя, скрипачка наверняка вернулась домой. В Айсиаду, что находилась по ту сторону от ледяного леса. В деревушку Ледянку, что в нескольких лигах отсюда.

Или в Атриви-Норд.

Может, отыскать ее? Просто чтобы взглянуть на нее одним глазком. Чтобы убедиться, что с ней все в порядке…