Песнь лихорадки

— Я и не прошу тебя, — сказала я женщине, которая просто фактом своего существования создала все мои проблемы, хотя ее роль была всего лишь пешкой на бескрайней доске, в игре бескрайних существ. В любом случае она ничего не могла сделать для нашего спасения. Я скоро умру, и не будет никакой Истинной Магии, чтобы просить о ней совета. — Я перенесу тебя кое-куда.

— Куда? — потребовала она.

Я посмотрела на ПМГ, и перемещение прошло идеально. Внезапно мы втроем стояли под навесом тропического дождевого леса, втрое выше нас, и я услышала в голове голос ПМГ, говорящий мне, что сказать.

— Король защитил твой мир, — сказала я ей. — Хоть твой клан давным-давно мертв, ты найдешь свою планету прежней.

Она непонимающе уставилась на меня, затем поверх моего плеча, затем снова на меня.

— Мой мир все еще существует? Я дома? Но откуда тебе это известно? Откуда ты вообще знала, где искать этот мир?

Вопрос с подвохом. Я подождала, не скажет ли мне что-нибудь ПМГ, но он молчал, и поэтому я сказала:

— Об этом знала Синсар Дабх. Это было в воспоминаниях короля.

Она медленно обернулась вокруг своей оси, осматривая окрестности с легким изумлением.

Я передала следующие слова ПМГ:

— Я вновь сделаю тебя смертной, чтобы ты могла жить и умереть, как всегда хотела. Ты не погибнешь вместе с Землей.

Она резко развернулась ко мне.

— С чего бы тебе это делать? Я оставила тебя и твой мир умирать.

Я посмотрела в ее смутно озадаченные печальные глаза, и эти слова принадлежали мне:

— Ты ничего не могла сделать, чтобы спасти нас. Как и я.

ПМГ прошептал в моем мозгу ключевые слова, чтобы отсортировать мои мысленные файлы и найти заклинание для ее трансформации. Вместе с его словами пришел поток темной силы, и я так быстро пронеслась, отыскав нужные таблички, и разозлилась, что его не было рядом несколько недель назад, когда мне пригодилось бы такое ускорение.

Затем внутри меня взорвался еще один поток первобытной рассеянной энергии, когда он ускорил меня еще сильнее, поскольку я больше не могла потянуться к земле.

Я пробормотала слова древнего проклятья, которое королева использовала, превращая Фейри в человека в качестве наказания. Эобил застыла и зашипела, сгибаясь пополам от трансформации. Затем я ощутила в себе еще один заряд магической силы от ПМГ, и ее волосы и кожа принялись темнеть до красивого каштанового оттенка. Блестящие темные локоны доходили до талии. Ее одежда замерцала, изменилась и расправилась яркой, красочной туникой.

Наконец-то выпрямившись, она склонила голову в величественном кивке, затем развернулась и с птицей на плече медленно, напряженно ушла в лес.

— Оук! Лети теперь! — пискнула птица.

Она помедлила и посмотрела на птицу. С тенью улыбки возлюбленная сняла обувь и зарылась пальчиками ног в листья и почву. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула.

Затем встряхнулась, подобрала юбки и унеслась в густые влажные леса.

Яркая пронзительно кричащая птица воспарила в воздух, летя над ней.

Мы стояли и смотрели, пока они обе не скрылись из виду.

Внезапно я очутилась в КиСБ, одна.

Я осела на диван и вздохнула.

Культовая история любви закончилась, по-настоящему и необратимо.

Возлюбленная наконец-то стала той, кем всегда хотела быть: смертной. Она умрет.

Король будет двигаться дальше.

С сердцем, тяжелым по бесчисленному количеству причин, я растянулась на честерфильде и стала ждать, пока Бэрронс вернется домой.

***

Я проснулась, ощутив на себе его руки, как они скользнули под мою рубашку и сомкнулись на моих грудях, и похоть, нужда и горе взорвались во мне. Мы торопливо рвали одежду друг друга, целуясь так глубоко, что не могли дышать, и я знала о дыхании одно — тебе оно не нужно, когда у тебя есть такая любовь.

И ты не захочешь дышать, если потеряешь такую любовь.

Однажды, казалось, целую вечность назад, я решила разрушить мир, потому что потеряла этого мужчину. Я не приняла такого решения, когда потеряла сестру.

И теперь я потеряю его снова.

Я не хотела продолжать дышать без него. Я не представляла, что могу передать Истинную Магию другому Фейри, покинуть мир с сестрой и родителями, и оставить его умирать без меня. Даже если я попытаюсь, я никогда больше не влюблюсь. Где я найду такого мужчину, как Иерихон Бэрронс? Он был единственным в своем роде. И каждый встреченный мною мужчина подвергался бы сравнению с тем, кого я любила и потеряла, и нет, я не верила, что когда-то «забуду» его. Есть люди, которых не забываешь никогда.

Я не могла заставить себя хотеть жить без Бэрронса. Я не принимала смерть. Я не хотела умирать. Но если нужно было выбирать между «прожить долгую жизнь без него» или «прожить с ним каждую возможную минуту», то выбора даже не стояло.

Если существовала жизнь после жизни, я собиралась рискнуть и идти дальше с ним. В Рай или в Ад. Я бы жила с этим мужчиной, и видит Бог, я бы умерла с ним.

— Возможно, — сказал он, двигаясь внутри меня, — что я не умру сразу же. Возможно, я смогу уйти с тобой в другой мир и жить, пока не умру в первый и последний раз. Затем просто не смогу возродиться. Мы можем иметь нормальную жизнь вместе.