Песнь о моей Мурке

Там за переулком,
в кожаной тужурке
Мурка окровавлена лежит.
Это ее Петька
тихо так поздравил,
он с ней очень долго говорил…

На сайте «Блатной фольклор» задание уркаганов выполняет уже Алеша:

Одному из наших после разговора
Дали мы задание ее убить.
Алеша в ресторане в злость напился пьяный,
Вышел заданье исполнять.
В темном переулке он увидел Мурку
И начал ее тихонько догонять…

Наконец, в очерке В. Шамбарова «Муркина республика» Алешу именуют совсем уж фамильярно:

Шел раз парень Лешка, выпивши немножко,
И заметил Мурку вдалеке.
Быстро подбегает, под руку хватает,
Говорит: «Хочу наедине!»

Таким образом, за право быть «народным мстителем» боролись многие уркаганы — так же, как за право называться родиной Гомера спорили семь древнегреческих городов…

Не менее интересны и подробности расправы. Некоторые из них изобилуют поистине натуралистическими деталями. Но встречаются и достаточно лаконичные картины, как в «амурской Мурке»:

Вынул Яшка финку
И воткнул ей в спинку.
Заблестели Муркины глаза.
И упала Мурка
В темном переулке,
Проливая кровь на тротуар.

Близок «амурской» версии текст, размещенный на сайте «Шансон», где пьяный атаман-хулиган Колька убивает Шурку-Мурку:

Мурка улыбнулась
Ласково и нежно,
Засияли карие глаза.
Тут вонзилась финка
Прямо Мурке в спинку:
Спи, Котенок,
Спи, Муренок, спи.

В «Муркиной республике» В. Шамбарова предательницу тоже убивают ножом:

В темном переулке крик раздался гулкий,
Нож сверкнул при свете фонаря,
Волосы взметнулись, и она упала,
Только тихо шепчет про себя…

Однако существуют варианты совсем уж безжалостные. Вот как убивает предательницу Юрка Мухомор в версии Марины Шраго:

С первого удара Мурка пошатнулась,
Со второго рухнула в песок.
С третьего удара череп раскололся
И полился алый ручеек.

Похожая картина вырисовывается и в варианте юной Люды Ларионовой:

С первого удара Мурочка упала.
Со второго — лопнул черепок.
С третьего удара косточки сломались,
И полил кровавый ручеек.

И уже пика драматизма достигает описание в тексте с сайта «Блатной фольклор», где в несчастную Мурку стреляет Алеша, а затем и сам кончает жизнь самоубийством:

Выстрел раздался, легавые прибежали,
Мура ка-ра-вавая лежит.
Ее приподняли и ее спросили,
Она им сказала, что он прав.

В темном переулке второй выстрел раздался,

Крик в квартале, шум большой стоит.
Менты прибежали, его сразу узнали —
Алеша с своим шпалером лежит.

«Мурка» — песня не блатная?

Особое внимание следует обратить на строку «Это уркаганы, злые хулиганы собирали срочный комитет». Упоминание хулиганов в положительном контексте (хотя и «злых», но «уркаганов») дает возможность отнести возникновение «классического» варианта «Мурки» не позднее чем к концу 20-х годов прошлого века.

Еще в середине — конце 20-х годов уголовники не имели особых претензий к «хулиганскому сословию». Как мы видим, между «уркаганами» и «хулиганами» безвестный автор не видит никакой разницы, отождествляя одних с другими. Это подтверждает и старая уголовная песня про «девочку-жиганку»[14]:

Хулиганы все носят фуражки,
На фуражках у них ремешки,
Они носят пальто нараспашку,
А в карманах — стальные ножи.
Я, жиганка, фасон не теряю,
Юбку-клеш по колено ношу,
С хулиганами часто бываю,
Хулиганов я очень люблю.
И теперь я с вором, с хулиганом,
Куда хочешь, туда и пойду, —
Заработаю денег задаром,
С хулиганами вместе пропью.