Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро.

А когда спустился вечер,

Стол накрыть послал он слуг.

Не успел вина пригубить —

В дверь раздался громкий стук.

Тут пажа он посылает,

Чтобы тот открыл запор.

«Ты спроси-ка, твой хозяин

Помнит ли наш уговор?»

«Да, мой паж, скажи, что помню,

Пусть он входит, так и быть».

Череп сел в златое кресло,

Но не хочет есть и пить.

«Не затем, чтоб есть твой ужин,

Я явился в час ночной,

А затем, чтоб ровно в полночь

В церковь ты пошел со мной».

Чуть пробило час полночный,

На дворе петух поет.

И они идут ко храму,

Только полночь настает.

Там открытую могилу

Видит рыцарь посреди.

«Ты не бойся, кабальеро,

Ты входи туда, входи.

Будешь спать со мною рядом

И вкушать мою еду».

«Бог не дал мне позволенья,

Я в могилу не войду».

«Если бы не имя божье,

Что хранит тебя от зла,

Если б ладанка на шее

Твою душу не спасла,

Ты б живым вошел в могилу

За недобрые дела.

Так ступай же, недостойный,

Снова в дом к себе вернись.

Если череп повстречаешь,

Низко, низко поклонись.

Прочитавши «патер ностер»,

В землю ты его зарой,

Если хочешь, чтоб по смерти

То же сделали с тобой».

* * *

Сын единственный у графа,

Сын один во всем роду.

Он отправлен был в ученье

К господину королю.

Он в чести у королевы,

Он в чести у короля,

Герб вручает королева,

Подарил король коня.

Дал король ему одежду,

Целый город — госпожа.

А советники дурное

Стали думать про пажа:

Мол, беседы королева

С ним ведет наедине.

«Пусть придут к нему и схватят,

Пусть заплатит по вине».

«Не убьют меня, не тронут,

Погубить себя не дам.

К матушке своей отправлюсь,

Ей два слова передам».

«Здравствуй, матушка графиня!»

«Зравствуй, свет мой, в добрый час!

Сядьте, рыцарь мой, и спойте

Песню старую для нас,

Что, бывало, в ночь под пасху

Ваш отец для нас певал».

Взял ташим, к устам приставил,

И запел, и заиграл.

Шел король, услышал песню,

Слугам говорит своим:

«Не морская ль то сирена

Иль небесный серафим?»

«Не сирена и не ангел,

Это мальчик, твой вассал,

Тот, которого недавно

Умертвить ты приказал…»

«Нет, убить его не дам я,

Пусть живет такой певец».

Взял владыка музыканта

И пошел с ним во дворец.

* * *

Эта дама так прекрасна!

Глянешь — душу ей отдашь.

На ней платье поверх платья

И обтянутый корсаж.

А голландская рубашка

Снега белого белей,

Ворот шелковый украшен

Крупным жемчугом на ней.

Перламутровые брови,

Две миндалины — глаза,

Нос прямой, ланиты — розы,

Золотые волоса.

Ее губы очень круглы,

Ее зубы — жемчуга,

Ее груди — два граната,

Шея стройная строга.

И, подобно кипарису,

Стан ее высок и прям.

А когда приходит в церковь,

Словно свечи вносят в храм.

Музыкант ее увидел —

Эта встреча в добрый час! —

На колени опустился:

«Я пришел сюда для вас.

Той не вижу я во храме,

Для которой я живу.

Семь годов вас ожидаю,

Как законную жену.

Год еще прождать сумею,

На девятый — изменю».

«Ждет меня король Французский,

И стамбульский герцог ждет.

Если герцог не полюбит,

Музыкант меня возьмет.

Будет петь мне до рассвета

И играть мне будет днем».

Взяли за руки друг друга

И ушли они вдвоем.

О ГАЙФЕРОСЕ

Как-то раз в своей гостиной

Мать-графиня восседала,

Ножничками золотыми

Сыну кудри подстригала.

Говорила сыну слово,

Слово горести и боли,

От ее речей суровых

Плакал мальчик поневоле.

«Даст бог, станешь бородатым,-

Говорит графиня сыну,—

Даст господь тебе удачи,

Как Рольдану-паладину.

Отомстишь ты смерть отцову —

Он был предан и поруган.

Был убит за то, что стал он

Вашей матери супругом.

Свадьбу пышную сыграли,

Но ее отвергло небо,

Платье пышное мне сшили,

Чтоб была как королева».

Хоть и мал годами отрок,

Но умом ребенок светел.

Так ответил ей Гайферос,

Слушайте, как он ответил:

«Сам о том молю я бога

И заступницу Марию…»

Граф Гальван услышал в замке,

Что мать с сыном говорили.

«Ты молчи, молчи, графиня,

Нету правды в твоем слове.

Не велел убить я графа,

Я не пролил графской крови!

Но за эту ложь, графиня,

Мальчик твой заплатит скоро!»

И зовет оруженосцев,

Слуг убитого сеньора,

Чтоб они ребенка взяли,

Увели его проворно

И такой казнили казнью,

Что сказать о том позорно:

«Ногу, что ступает в стремя,

Руку, на которой сокол,

У ребенка отрубите,

Око вырвите за оком.

Сердце мальчика и палец

Мне представьте без обмана».

Вот идет на смерть Гайферос,

Вот ведет его охрана.

Говорят оруженосцы

О бесчестье меж собою:

«Да хранит нас бог небесный

Вместе с девою святою.

Нас, когда убьем ребенка,

Бог помилует едва ли…»

Так беседовали слуги,

Что поделать им, не знали.

И увидели собаку —

Пса графини безутешной.

Тут один из слуг промолвил,

Вот что он промолвил, грешный:

«Мы убьем собаку эту,

Сердце вынем для обману,

Чтоб себя обезопасить,

Отнесем его Гальвану,

А у мальчика отрежем

Палец, чтоб отдать сеньору».

И зовут они ребенка,

Все свершить по уговору.

«Подойдите к нам, Гайферос,

И послушайте, что скажем.

Вы отсюда уходите,

Лучше жить в краю не нашем».

Чтоб не сбился он с дороги,

Дали верные приметы:

«Есть земля, а там ваш дядя,

Вы ступайте в землю эту».

И пошел Гайферос бедный,

Шел по свету неустанно.

Сделав так, оруженосцы

Воротились в дом Гальвана.

Сердце отдали и палец,—

Мол, Гайферос мертв отныне.

Чуть не лопнуло от горя

Сердце матери-графини,

Так несчастная рыдала,

Так печалилась о сыне.

Но графиню, что рыдает,

Здесь покуда мы покинем

И расскажем, как Гайферос

Все идет путем-дорогой,

День и ночь идет-шагает