Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро.

Любовь обернется горем.

Его на турнир не проводишь,

Как это пристало даме,

И в праздники будешь дома

Сидеть за семью замками.

Ты вышьешь ему эмблему,

Он в бой не поедет с нею,

Твои цвета он отвергнет,

Чтоб сделать тебе больнее.

Его перед дальним походом

Обнимут чужие руки,

Он меч боевой украсит

Эмблемой своей подруги.

И, может быть, много позже,

Когда он падет в сраженье,

Аллах прояснит твой разум,

Откроет всю глубь униженья.

Но ты не молись напрасно,

Не плачь над тяжелой судьбою,

Запомни — в тот день свершится

Проклятье мое над тобою!»

И вот наступила полночь,

Гасуль доскакал до цели,

Весь замок сверкал огнями,

И лютни в замке звенели.

Толпою сбежались мавры,

Что зорко несли охрану,

Взметнулось факелов пламя

Средь ночи огнем багряным.

Под натиском дрогнули стражи,

И всадник ворвался мрачный,

Ударил мечом наотмашь,

И мертвым пал новобрачный.

Он рубит направо, налево

В слепом опьянении ратном

И вот, расчистив дорогу,

В Сидонию мчится обратно.

ФРАНСИСКО КЕВЕДО

О ТОМ, КАК ДОНА АЛЬВАРО ДЕ ЛУНА ВЕЛИ НА КАЗНЬ

«Ваша благостыня будет

Благом для души греховной»,—

Так молящиеся пели

Под трезвон под колокольный.

«Жертвуйте на погребенье!»

Был богаче всех вчера он.

А сегодня подаянья

Просит он у вас на саван.

Состраданья он достоин:

Нынче милостыню просит

Тот, кто милости дарил вам,

Снисходя на ваши просьбы.

Он, кто мог своею властью

Сделать каждого маркизом,

Графом, герцогом, прелатом,

Командором иль магистром,

Он, кто жаловал поместья,

Титулы дарил вельможам,

Умирает как преступник.

«Жертвуйте, кто сколько может!»

Лишь вчера всем королевством

Помыкал он, а сегодня

Отдан сам на помыканье

Палачам скотоподобным.

Главной улицей он едет

К месту казни, а давно ли

Ехал здесь в сопровожденье

Короля и всех придворных?

Почитал себя счастливцем

Тот, кто был тогда с ним рядом,

Все придворные ловили

И слова его, и взгляды.

А теперь другая свита

Вслед за ним валит. толпою,—

Разношерстный сброд: зеваки,

Нищие, бродяги, воры.

Он, кто был вершитель судеб,

Сам судьбою изничтожен,

Умирает как преступник.

«Жертвуйте, кто сколько может!»

«Мир бессильный, мир порочный!

Вот как ты вознаграждаешь

Слуг своих. Увы, немногим

Ведомо твое коварство!» —

Так один монах воскликнул,

Видя, как толпа людская,

Набережную заполнив,

Устремилась к месту казни.

А разъезды личной стражи

Государя дон Хуана

Надзирали, чтоб для казни

Не было помех нежданных,

И на каждом перекрестке —

Альгвасилы и солдаты,

Под началом двух алькальдов,

Трех славнейших капитанов.

«Прочь с дороги!.. Прочь с дороги!

Расступись!..» — кричат герольды.

«Ваша благостыня будет

Благом для души греховной».

Вот и Альваро де Луна,

Он в сермяжном балахоне,

Едет он верхом на муле,

Мул под траурной попоной.

В черном колпаке де Луна,

Изможден он заточеньем,

Справа от него — священник,

Слева от него — священник,

У людей у самых черствых

На глазах — слеза печали.

Но за что он умирает?

Пожимают все плечами.

Шепот, вздохи состраданья —

Словно стон многоголосый.

Осужденного выводят

На позорные подмостки,

Где трагедия де Луны

Завершается развязкой…

«Ваша благостыня будет

Благом для души несчастной».

ОТПОВЕДЬ ПОПРОШАЙКАМ

«Сестры, вы зачем стучитесь?

Лепты ждете? Вот те на!

Кто толкнул вас к этой двери?

Не иначе — сатана!

Собираете вы деньги.

Что же, я — банкирский дом?

Или я — корабль, груженный

Золотом и серебром?

Я — и деньги! Вот так штука!

Хочешь смейся, хочешь плачь.

Если б не моя бородка,

Был бы голым я, как мяч,

Если б золотом владел я,—

Я б его потратил сам,

Будь я болен золотухой,—

Подарил бы ее вам.

Видите, в каком я платье?

Гляньте, дырка на дыре,

Плащ мой лоснится, как ряшка

Келаря в монастыре.

Вылезают мои пальцы

Из разбитых башмаков,

Как из домика улитки

Кончики ее рогов.

Набиваю я утробу,

Если в гости пригласят,

Если ж нет — я утоляю

Только свой духовный глад.

И древней окрестных зданий,

И светлей мое жилье:

Гляньте, — крыша прохудилась,

Солнце светит сквозь нее.

Широки мои владенья,

Велики мои права —

По пословице: гуляка

Всему городу глава.

Если ухожу из дома,

То спокоен я вполне:

Все мое добро — со мною,

Весь мой гардероб — на мне.

Знайте, что, ко мне взывая,

Зря вы тратите труды:

Здесь вовеки не дождаться

Вам ни денег, ни еды.

Было бы умнее клянчить

У меня луну с небес:

Тут отказывать, быть может,

Я не стал бы наотрез.

Если ж у меня монетка

Завелась бы непутем,—

Каюсь, с нею бы я тотчас

Побежал в веселый дом.

С богом, сестры! Проходите!

И не появляйтесь впредь.

Высох пруд, и рыбы нету,

Не закидывайте сеть».

НЕУДАЧНИК

Хоть была моя мамаша

Хрупкого телосложенья,—

Вышел я живым из чрева,

Чтобы клясть свое рожденье.

В эту ночь луна сияла,

Как червонец, над опушкой;

Если б знала, кто родился,

Стала б ломаной полушкой.

Я родился поздней ночью:

Солнце погнушалось мною;

Тучки тоже это место

Обходили стороною.

Ровно в полночь дело было,—

Так в какой же день недели?

Вторник и среда об этом

Пререкаются доселе.

Под созвездьем Козерога

Я рожден, и провиденье

Предопределило, чтобы

Стал козлом я отпущенья.

Я не обойден дарами

Прочих знаков Зодиака:

Красотой я в Скорпиона,

Поворотливостью — в Рака.

Я родителей лишился,

С ними чуть сведя знакомство:

Уберечь решил господь их

От дальнейшего потомства.