Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро.

Я с малолетства был изрядный вор,

А вырос — стал ходить и на грабеж.

Не знал я равных в ремесле своем,

Без промаха срезал кошель любой,

Но в руки мной обкраденных купцов

В один прекрасный день попался все ж.

Они мне обкорнали нос ножом,

Однако был я ими пощажен

И нынешним занялся ремеслом.

Оно — хвала творцу! — мне принесло

Все то, что я сегодня к вам привез».

«Ты — честный человек, — язычник рек.—

Напрасно я грозил тебе петлей».

Меж тем один из сарацин ушел.

Барре — вот имя нехристя того.

Был у Отрана сенешалем он,

И знал, что час трапезы недалек,

И в кухне развести спешил огонь.

Увидел он: забит дворцовый вход

Так плотно, что ни выйдешь, ни войдешь;

От гнева чуть не тронулся умом.

Поклялся Магометом суеслов

Виновному за все воздать с лихвой,

К Арпену побежал не чуя ног,

А тот Арпен делил с Отраном трон,

И так Барре повел с ним разговор:

«Поклясться Магометом я готов,

Что нам беду большую принесет

Виллан, пригнавший нынче в Ним обоз.

Вход во дворец им так загроможден,

Что ни войдешь, ни выйдешь ни за что.

Послушайте совета моего:

Виллану мы должны воздать за зло.

Привез немало он добра с собой,

А с нами торговать им не охоч.

Велите перебить волов его —

Пускай идет их мясо в наш котел».

Арпен ответил: «Молот мне спроворь».

Барре в ответ: «Покорствую, сеньер».

Расстался нечестивец с королем,

Железный молот вскорости нашел,

Его к Арпену тотчас же отнес,

А этот душегуб ударом в лоб

Убил Байе с Лонелем, двух волов,

Что первыми влекли передний воз.

Освежевать велел он их потом,

А обе туши в кухню уволочь —

Пускай идут неверным на прокорм.

Но мяса им отведать не пришлось,

И дорого с них взяли за него.

Один француз, стоявший у возов,

Увидел, что творит язычник злой,

Пошел к Гильому, рассказал про все

От сарацин и от славян тайком,

Так, чтобы только граф расслышать мог:

«У нас, сеньер, несчастие стряслось:

Убили двух передовых волов,

Что шли в упряжке вашей под ярмом

И отданы вам были под присмотр

Вилланом честным, везшим в бочке соль,

Теперь Гильмер, шотландец удалой,

Жильбер де Фалуаз, лихой барон,

Сидят с Готье де Термом в бочке той,

А воз Бертран, племянник ваш, ведет,

Но им, увы, защитник вы плохой».

Едва с ума Гильома гнев не свел,

Но граф лишь задал шепотом вопрос:

«Кто это сделал? Да не лги — умрешь!»

«Я и не лгу: какой от лжи мне прок?

Арпен-злодей — вот кто всему виной».

«Какой его толкнул на это черт?»

«Не знаю, разрази меня господь!»

Граф выслушал и в гнев пришел большой,

Но молвил так, чтоб не слыхал никто:

«Свидетель наш патрон, Денис святой,

Что разочтусь я нынче же с врагом».

Вокруг стеснились нехристи толпой,

Смеются и глумятся над купцом,

А тут и сам Отран вступает в спор.

С ним Аграпар Славонский заодно,

Отрана и Арпена брат родной.

XLVIII

Прошу послушать, господа честные,

Как графа в спор втянули сарацины.

Отран ему слова такие кинул:

«Виллан, да разразит тебя всевышний!

Зачем одел ты спутников, как нищих,

Хоть все вы горностай носить могли бы,

Что было б и пристойней и красивей?»

Гильом в ответ: «Считаю это лишним.

Сперва я возвращусь в края родные

К жене, меня мечтающей увидеть,

Ее одеждой пышной осчастливлю,

А уж потом о спутниках помыслю».

XLIX

Король Арпен ему враждебно бросил;

«Виллан, будь вечно Магометом проклят!

Зачем ты в сапогах из бычьей кожи,

а твой кафтан так груб и так изодран,

Что видом схож ты вправду с нищебродом?»

Впился он графу в бороду рукою

И выдрал волосков едва ль не сотню.

Гильом чуть не сошел с ума от злости

И так, чтобы никто не слышал, молвил:

«Затем я в сапогах из бычьей кожи

И мой кафтан так груб и так изодран,

Что я, Гильом, Рукой Железной прозван,

А мой отец, граф Эмери Нарбоннский,

Отвагой и умом всех превосходит.

За бороду меня язычник дернул,

Но рассчитаться с ним даю я слово

Иакову, апостолу святому».

Сказал Гильом так, чтоб не услыхали:

«Да, у меня штаны покрыты грязью,

И слишком мне велик кафтан дырявый,

И борода моя Арпеном драна,

Но я — Гильом, а мой отец отважный —

Граф Эмери, Нарбонна обладатель,

И я Петром-апостолом ручаюсь,

Что разочтусь до вечера с врагами».

LI

Честные господа, храни вас бог!

Послушайте, как поступил Гильом.

Когда был схвачен за бороду он

И у него убили двух волов,

Почуял граф, что слишком гневом полн

И коль не отомстит — с ума сойдет.

Вскочил на глыбу мрамора барон

И голосом громовым произнес:

«Да разразит вас, нехристи, господь!

Вы долго потешались надо мной,

Меня вилланом звали и купцом,

Но время правду вам открыть пришло:

Я — не Рауль де Макр, купец простой.

Пора уже, клянусь святым Петром,

Вам показать товар, что я привез.

А ты, Арпен, проклятый враг Христов,

Вцепившийся мне в бороду рукой,

Узнай, что гневом я воспламенен

И что не подкреплю себя едой,

Пока ты бездыханным не падешь».

Граф недруга настиг одним прыжком,

Рукою левой за волосы сгреб,

Назад Арпену голову отвел,

Занес над ним кулак могучий свой

И так огрел по кадыку его,

Что преломилась горловая кость,

И мертвым пал языческий король.

Чуть нехристи не тронулись умом

И графу закричали во всю мочь:

«Предатель, тать, от нас ты не уйдешь!

Клянемся Магометом, что не лжем:

Ждет кол тебя, петля или костер,

А прах твой будет ветром разнесен.

Заплатишь за Арпена ты с лихвой».

Язычниками взят Гильом в кольцо.

LII