Песнь о Сиде

Денни приоткрыл дверь, заглянул внутрь и вошел первым, приглашая за собой гостей. Томас медленно вошел следом и сразу же уткнулся взглядом в Хелен, сидящую в кресле у окна. Он даже не обратил внимания на сиделку, которая задела его плечом, когда выходила из комнаты.

Он несколько секунд смотрел на женщину, не в силах отвести глаза. Денни наблюдал, как на его красивом лице проступают ужас и отвращение. Томас медленно сунул руку во внутренний карман и достал фотографию. Посмотрел на нее, потом на Хелен, вопросительно покосился на доктора.

Денни взял карточку. На ней невероятной красоты женщина в изумительно красивом траурном платье смотрела будто бы не в камеру, а прямо в душу самого Денни.

– Да, такой она была два года назад. Когда попала к нам. Если не ошибаюсь, это фото сделано на похоронах ее мужа. Но… болезнь меняет людей.

– Это точно она? – наконец спросил Томас. – Да, извините, звучит глупо, но я не смог не спросить…

– Это нормально, не переживайте. Я бы сказал, здоровая реакция.

Томас снова посмотрел на сидящую в кресле женщину. Она не проявляла никакой реакции, будто вообще не слышала гостей. Просто смотрела в окно. Скорее, даже не в окно, а просто в пространство.

– Она всегда так? – тихо уточнил Томас.

– Нет, – Денни посмотрел на часы. – Недавно принимала лекарство. Иногда она довольно активна, порой даже рисует. Но по большей части либо сидит и смотрит в одну точку, либо впадает в психоз из-за галлюцинаций.

– Это она нарисовала? – Томас обратил внимание на стол, где лежали восковые мелки и листы бумаги.

– Ну вряд ли сестра…

Томас подошел к столу и взял в руки рисунок. На нем были запечатлены глаза и брови какого-то мужчины. Как бы отраженные в небольшом зеркале, отчего остальное лицо не поместилось. Под этим рисунком оказался еще один, почти такой же. С чуть другим выражением глаз и другим положением век.

– Она всегда это рисует, – подсказал Денни. – Сотни одинаковых рисунков.

– Не совсем одинаковых, – перекладывая листы, заметил Томас.

– Да, на это я тоже обратил внимание, посмотрите.

Денни взял стопку рисунков, сложил их вместе, зажал в одной руке и выгнул другой. Рисунки стали быстро сменять друг друга, получилось кино. Глаза ожили, моргнули, потом еще раз, а на третий раз будто бы взорвались, превратившись в черную жидкость. Можно было подумать, что зритель упал в колодец.

– Это что-то значит? – спросил Томас.

– Для нее наверняка, – вздохнул Денни и положил рисунки на место. – Это тоже галлюцинации.

– А что у него с бровями?

– А, вы обратили внимание, – удивился Денни. – Нам на это понадобилось недели две.

– Глаз наметан, живопись, – пояснил Томас и, взяв рисунок в руки, присмотрелся внимательно. – Это какие-то надписи в бровях?

– Да, как будто арабская вязь. Часть в одной брови, часть в другой.

– Разве можно галлюцинировать на арабском? – удивился Томас.

– А на каком галлюцинируют арабы? – усмехнулся Денни.

– И что там написано?

– Не знаю. Либо это стилизация, либо какой-то редкий диалект.

Томас отложил рисунок и посмотрел на Хелен.

– Мы сможем с ней поговорить?

– В обычном смысле этого слова – нет. Но она вас слышит.

– Откуда вы знаете? – не понял Томас.

– Боюсь, я не могу прочитать вам лекцию по… подождите, – Денни обернулся и нахмурился. – А где?

– Да вот же он, – Томас снова дотронулся до плеча доктора и чуть повернул его, указывая на Сида, молча привалившегося к стене.

– Да, действительно…

– Говорите, она нас слышит… А может отвечать на вопросы?

– Как правило, нет, хотя очень редко реагирует. Но и в этом случае нельзя дать однозначную оценку, положительная реакция или отрицательная.

– Хм… – Томас прочистил горло. – Миссис Парсли?

Потом вдруг смутился, посмотрел на Денни и как-то без слов умудрился спросить: ничего, мол, что я к вдове так?

– Все в порядке, она сама всегда на этом настаивала.

– Хорошо, я понял. Хм… Миссис Парсли, кто нарисован на этих рисунках?

Денни удивленно моргнул и нахмурился. Что вообще за вопрос?

– Боюсь, она не сможет вам ответить, да и… Полагаю, уместнее сказать ей что-то, что вы хотели бы сказать, а не задавать вопросы, я же говорил.

– Да, простите, доктор, – Томас так виновато улыбнулся, что Денни почувствовал себя неловко.

– Ничего страшного.

Томас посмотрел на Хелен, потом стал обходить ее по кругу, планируя, видимо, сесть на подоконник перед ней, чтобы оказаться лицом к лицу. Но тут произошло невероятное, такого Денни не видел ни разу за эти два года. Хелен зажмурила глаза, а потом еще и накрыла их рукой.

– Он смотрит из моих глаз! – голос очень слабый, срывающийся.

Еще бы, она не говорила ничего больше года. Денни замер и перестал дышать. Что происходит? Томас не стал садиться напротив женщины, остановился справа сзади.

– Что это значит? – спросил он.

– Он смотрит из глаз, он смотрит из моих глаз! Он тебя увидит! Он смотрит из моих глаз!

– Остановитесь, – велел Денни. – Кажется, у нее…

– Что случилось с вашим мужем?

– Это он, он смотрел из его глаз! Он заставил его выстрелить! – Хелен стала кричать, но ослабшие голосовые связки тут же подвели ее. Голос пропал.