Песнь о Сиде

Денни кинулся к Томасу, чтобы отстранить его от пациентки, но тот успел спросить:

– Он сейчас смотрит?

Хелен кивнула даже не головой, а как бы всей верхней половиной тела. Денни потянул Томаса за плечо, но тот небрежно оттолкнул доктора.

– Он меня слышит?! – голос Томаса стал низким, угрожающим.

Хелен снова кивнула, но теперь зажала уши двумя руками, продолжая жмуриться. Как будто не хотела, чтобы тот, кто смотрит и слышит через нее, слышал слова Томаса. Денни предпринял еще одну попытку оттащить проклятого посетителя, но сам не понял, как отлетел в сторону и больно приложился о стену. Сполз и стал на ощупь искать на поясе коммуникатор.

Томас тем временем обошел Хелен, сел перед ней на корточки и нежно положил свои руки на ее. Медленно убрал ее руки от ушей.

– Пусть слушает, Хелен. Ничего, пусть слушает.

Хелен еще раз кивнула, ее потряхивало.

– Открой глаза, Хелен. Открой, пусть он видит.

Она отрицательно замотала головой, но Томас продолжал спокойным, уверенным, даже гипнотизирующим голосом:

– Открой глаза, Хелен, я хочу, чтобы он меня увидел. Я не боюсь его, Хелен. Я хочу посмотреть в твои глаза.

Денни даже забыл про коммуникатор. С этого положения он не мог видеть ее глаза, но видел, как расслабилось тело. Томас улыбнулся и, судя по всему, утер слезы, катящиеся из глаз женщины.

– У тебя очень красивые глаза, – Томас улыбнулся. – Я бы хотел смотреть в них постоянно. Хелен, он сейчас меня видит?

Женщина кивнула и всхлипнула. Голос и выражение лица Томаса изменились:

– Смотри на меня, смотри внимательно. Я приду за тобой. Где бы ты ни был.

Хелен трясло от рыданий. Томас поцеловал ее в лоб. Денни как будто выпал из оцепенения. Снова стал шарить по поясу в поисках коммуникатора.

В этот момент открылась дверь и в комнату ввалился Сид. Выглядел он еще хуже, чем обычно, лицо перекошено, рот оскален и зубы перепачканы в крови.

– А! Пендехо! – он легко, как пушинку, без усилия, одной рукой поднял Денни в воздух за шиворот.

У него в руке прямо из воздуха появился черный, совсем не блестящий, а будто бы поглощающий свет револьвер с белой жемчужной рукоятью.

– Твое последнее слово! – Сид прислонил ствол ко лбу Денни.

Денни зажмурился и перестал дышать.

– Ну же! – ревел Сид.

– Он ничего не знал, – спокойно сказал Томас. – Он ничего не сделал. Он действительно просто доктор. Ты что… ранен?

– Эта мегера меня порезала!

Денни вдруг ощутил чье-то присутствие. Явственно. Как будто… Будто кто-то смотрит из его глаз.

– У тебя только один шанс доказать, что ты не с ними, пендехо, да, один! Считаю до трех, сношу твою башку и отправляю тебя в вальхаллу! У вас, шведов, вальхалла же! – кричал Сид. – Открой глаза и посмотри на меня! Ну же, давай, глядя мне в глаза, скажи, что ты ничего не знал!

– Успокойся, – повысил голос Томас. – Он ни при чем, у него даже нет никаких артефактов, его нельзя трогать!

– Открой глаза! – кричал Сид.

Денни почувствовал, что вот-вот обмочится от ужаса, но все же смог выдавить из себя:

– Он смотрит из моих глаз!

– Чего? – не понял Сид.

– Он слушает и смотрит!

– Швед потек, что ли? – уточнил Сид, по всей видимости у Томаса.

– Нет, потом объясню. Просто поверь: то, что он не открывает глаза, – уже достаточное доказательство того, что он за хороших.

– Нет тут никого за хороших! Да, совсем никого! Я тоже за плохих! – возразил Сид. – И я его пристрелю!

– Где остальные личные дела пациентов? – спросил Томас.

– У меня в кабинете.

– Тащи шведа, Сид.

– Зачем нам личные дела? Зачем его тащить? Давай просто пристрелим, а?

– Нет, он понадобится, там сложная система безопасности. Кстати, ты этого красавчика не знаешь?

Судя по звукам, Томас показал Сиду рисунок. Тот пару раз причмокнул задумчиво.

– Нет, кто это?

– Это наш клиент.

– Ну, у этого парня есть стиль. Да, определенно есть.

– В каком смысле? – не понял Томас.

– Татуировки классные. Со смыслом и красиво.

– Ты знаешь арабский?!

– Конечно! Я же образованный кабальеро. Серьга, пендехо, у меня серьга!

– А… И что там написано?

– Аллах красив и любит красоту. Это из хадиса о…

– Ясно, – прервал Томас. – Тащи его, лекция потом.

Денни поволокли по полу. Он тысячи раз ходил по этим коридорам, поэтому по покрытию понимал, где именно находится. Заодно зачем-то отметил, что уборщица халтурит.

– Там кто-то идет, – тихо сказал Томас откуда-то спереди.

– Это та мегера! – зашипел Сид.

– Да кто?!

– Медсестра!

– Так ты ее не утихомирил?!

– Я же сказал, она меня порезала.

Наступила тишина. Денни все еще жмурился, по-прежнему лежа на полу. Томас спокойным, почти безразличным голосом сообщил:

– У нее пулемет.

– Пендехо!

Загрохотало. Денни почти сразу оглох. Его куда-то потащили. Стреляли одной длинной, бесконечной очередью. Доктор почувствовал, что его осыпало мелкой бетонной крошкой, щепками, чем-то еще, запахло паленым.

– Да сколько у нее патронов?!

– У нее короб, до хрена!!! Стреляй, стреляй куда-нибудь!

Что-то затрещало, как будто упало дерево, закричала женщина.

– Пендехо! Пендехо! Уходим! – кричал Сид.

– Нам нужны бумаги! – возражал Томас.

– Зачем?!

– Некогда объяснять!

– Ложись!