Песнь о Трое

– Мой господин, наши разведчики донесли, что ахейцы оставили на берегу меньше половины своего войска! Мы разобьем их! И тогда армии Ахилла придется вернуться к Трое! И мы разобьем и его!

– Или будем разбиты сами.

– Мой господин, у нас больше воинов!

– Я в это не верю.

Сжав кулаки, Гектор приводил все новые доводы, убеждая запуганного старика в своей правоте.

– Тогда, мой господин, разреши мне пойти в Лирнесс за Энеем. Если к нашим воинам добавить дарданских, то мы превзойдем числом Агамемнона!

– Энею нет дела до наших бед.

– Меня Эней послушает, отец.

Приам выпрямился, разгневанный.

– Разрешить своему сыну и наследнику о чем-то просить у дарданцев? Гектор, ты потерял рассудок! Я скорее умру, чем пойду на поклон к Энею!

И в этот самый момент я увидела его самого. Эней только что вошел в тронный зал, но успел услышать разговор на помосте. Уголки его рта поползли вниз, он переводил непроницаемый взгляд с Гектора на Приама, потом повернулся и вышел, прежде чем его заметит кто-нибудь важный, – я важной не была!

– Мой господин, – в голосе Гектора звучало отчаяние, – ты не можешь заставить нас вечно скрываться за этими стенами! Ахейцы намерены превратить наших союзников в пепел! Наше богатство тает, ведь привычных доходов у нас больше нет, а закупка провизии обходится все дороже. Если ты не позволяешь вывести за стены всю армию, то позволь хотя бы делать набеги малым числом, чтобы заставить их прекратить наглые походы к нашим стенам и оскорблять нас!

Приам заколебался: уронив подбородок на руку, надолго задумался, а потом со вздохом сказал:

– Хорошо. Начинай обучать воинов. Если ты убедишь меня в том, что этот план неглуп, будь по-твоему.

Гектор просиял:

– Мы не разочаруем тебя, мой господин.

– Надеюсь, – устало ответил Приам.

Кто-то из присутствовавших в тронном зале рассмеялся. Я удивленно оглянулась по сторонам: надо же, а я-то думала, что Парис снова куда-то исчез. Но нет, он был здесь, хохотал как безумный. Лицо Гектора потемнело, он шагнул вниз с помоста и протиснулся сквозь толпу.

– Что тебя так развеселило, Парис?

Мой муж немного пришел в себя и обхватил Гектора за плечи.

– Ты, Гектор, ты! Хлопочешь о сражениях, когда у тебя дома такая милая жена. Как ты можешь предпочитать войну женщинам?

– Я, – уверенно отвечал Гектор, – мужчина, Парис, а не смазливый мальчишка.

Я окаменела. Мой муж был не просто глупцом, он был трусом. О, какое унижение! Чувствуя на себе презрительные взгляды, я вышла вон.

Мы с Парисом – двое смазливых глупцов. Я променяла трон, свободу, детей – почему же я так мало по ним скучала? – на жизнь в тюрьме со смазливым глупцом, который к тому же был трусом. Почему я так мало по ним скучала? Ответ был прост. Они принадлежали Менелаю, а где-то в глубине моего сознания Менелай, наши дети и Парис слились в одно ненавистное мне целое. Есть ли для женщины худшая доля, чем знать, что ни один мужчина в ее жизни ее не достоин?

Нуждаясь в свежем воздухе, я вышла во двор за своими покоями и принялась ходить взад-вперед, пока боль не утихла. Потом, быстро повернувшись, я с размаху налетела на человека, шедшего в противоположную сторону. Мы инстинктивно вытянули руки вперед; на мгновение он задержался, с любопытством глядя мне в лицо; в его темных глазах сверкнули искорки гнева.

– Ты, должно быть, Елена.

– А ты – Эней.

– Да.

– Ты нечасто приходишь в Трою, – сказала я, с удовольствием на него глядя.

– Ты можешь сказать, зачем мне приходить чаще?

Притворяться не стоило. Я улыбнулась:

– Нет.

– Мне нравится твоя улыбка, но ты злишься. Почему?

– Это мое дело.

– Поссорилась с Парисом?

– Вовсе нет. – Я покачала головой. – Поссориться с Парисом так же трудно, как схватить ртуть.

– Ты права.

И он принялся ласкать мою левую грудь.

– Какая интересная мода – выставлять их напоказ. Они воспламеняют мужчин, Елена.

Мои ресницы опустились, уголки рта поползли вверх.

– Я буду это знать.

Мой голос прозвучал тише. В ожидании поцелуя я наклонилась к нему, по-прежнему закрыв глаза, но когда, ничего не почувствовав, открыла, то обнаружила, что он исчез.

Забыв про скуку, я направилась на очередной совет, намереваясь соблазнить Энея. Но его там не оказалось. Когда я осторожно спросила Гектора, куда делся его дарданский двоюродный брат, он ответил, что Эней ночью запряг лошадей и уехал домой.

Глава семнадцатая ( рассказанная Патроклом )

Угрюмо прижавшись спиной к горам хеттов, государства Малой Азии зализывали свои раны. Они одинаково боялись и двинуться к Трое, и объединить свои силы где-нибудь в одном месте, ибо понятия не имели, куда мы, ахейцы, ударим в следующий раз. Мы нанесли им поражение, едва отправившись в свой первый поход: у нас были все преимущества, мы плыли вдоль побережья на таком расстоянии, чтобы нас невозможно было заметить с земли, предупреждая всякое их передвижение, – в краю речных долин, затерявшихся среди извилистых горных хребтов, пробираться между разрозненными поселениями было не так-то просто. Народы Малой Азии сообщались между собой по морю, а морем правили мы.