Песнь о Вещем Олеге

Таким образом, малоизвестная страничка великой войны, на самом деле, имела свои глубокие масштабы работы. Это не считая того, что в северных районах страны, где значительная часть лошадей была передана фронту, основным видом транспорта стали ездовые собаки. Здесь нет никакой статистики, но с учетом нескольких десятков тысяч саней в зимний период, можно представить себе количество используемых собак.

И к разговору о помощи, которую оказывали в ковке победы братья наши меньшие, доведу для читателя малоизвестную, но достоверную страничку истории Великой Отечественной Войны.

Летнее наступление фашистов в 1942 году на Сталинград сорвало уборку колхозных хлебов. Тысячами тонн обсыпалось зерно на корню. Возникшее изобилие в питании увеличило поголовье полевых мышей к зиме кратно. Их стало неимоверно много в этих местах. С наступлением холодов мелкие грызуны перебираются ближе к человеческому жилью, но война в Задонье порушила множество построек и люди, большей частью, бежали за Волгу. Но мыши нашли для себя вполне сносные жилища, ими стали немецкие танки. У командующего шестой армии Паулюса имелся резерв – 48-й танковый корпус. В состав этого соединения входили 14-я и 22-я немецкие танковые дивизии и а также румынская 1-я танковая дивизия «Великая Румыния». Технику в зимний период постоянно прогревали, что и нужно было грызунам. А потом гитлеровцы совершили очередную глупость – стали маскировать стоящие в капонирах танки соломой. Они не знали русской пословицы: «В прелом сене мыши сами собой заводятся». Поселившись в танках, полевки для обустройства своих жилищ облюбовали изоляцию электрических проводов, заодно перегрызая и сами жилки проводки. Началось генеральное наступление наших войск. В научной монографии «Сталинград» известный английский военный историк Энтони Бивор констатировал, что треть танков 22-й дивизии из-за поврежденной мышами электропроводки была обездвижена. «Только в 204-м полку, – писал он, – из ста четырех машин грызуны вывели из строя шестьдесят две единицы». В румынских танках наши мыши почему-то жить не стали. Только румынам повезло меньше, так как их бросили в сражение с советскими Т-34, и хваленая дивизия была наголову разгромлены в первом же бою. Такая же участь ждала остатки 14-й и 22-й немецких дивизий. Имеются авторитетные научные публикации, что если бы не данный случай, деблокировка войск Паулюса могла состояться. Кулак в сотню танков реально мог повлиять на ситуацию. Но сложилось так, как сложилось. Когда об этом узнал Сталин, то долго смеялся и сетовал о невозможности наградить этих мышек.

Словом, немецким захватчикам в нашей стране противостояло все – и флора и фауна. Даже наши вши кусали фашистов больнее.

В школе боевого собаководства Киева Одиноков умело развернул работу, привлек работников всех украинских клубов и питомников. Две большие группы готовили собак-подрывников для истребления танков и проведения диверсий. И меньшая часть участвовала в подготовке собак-минеров, связистов, санитаров и собак боевого охранения. Но большего создать не успел, так как война началась довольно скоро. В эти страшные дни он был в отпуске, гостил у родителей. Его мама работала инструктором в Моссовете, и имела определенные привилегии. В городском поселке Сокол, близ одноименной станции метрополитена Одиноковой и ряду других партийных работников выделили государственные дачи. Её сын, тогда еще не зная, что скоро будет откомандирован в Киев, держал на дачном участке девять собак из своей школы. Собаки болели, а школьный лазарет для четвероногих еще не достроили. Эти псы были полностью подготовлены к «работе». Они просто находились у Макара на домашнем карантине. За все время службы в Украине перед началом боевых действий Макар не успел вернуть собак в питомник и сильно волновался за них. Родители, разделяли пристрастие сына, они неплохо ухаживали за приболевшими собаками. Когда школу военных собак из Москвы эвакуировали, про девятерых больных забыли, так и остались собачки жить на даче.

Мужчина опять закурил и вновь провалился в воспоминания: «Еще была не догуляна добрая половина отпуска, но… Можно себе представить, сколько времени Макар добирался до Киева в первые дни войны. В город он прибыл только во второй половине июля. Следуя пешком к месту работы, Одиноков попал под авианалет. Бомба разорвалась от него далеко, но от разрушенного ею здания отлетели крупные куски стены, часть из которых попали в спину и голову Макара. В себя мужчина пришел в госпитале. Голова зажила быстро, а ушиб позвоночника оказался сильным. Пострадавший какое-то время даже не мог встать с койки. Как-то утром обитатели палаты услышали канонаду. Больше она не смолкала, а только усиливалась. Начался сентябрь. Могучий организм справился с травмой и, наконец, кинолог добрался до своего учебного центра, но его на месте не оказалось. Здание использовалось как госпиталь.