Песнь о Вещем Олеге

Из военкомата Одинокова направили в НКВД. Там с майором с забинтованной головой у него состоялся обстоятельный и серьезный разговор. Поначалу хозяин кабинета долго изучал документы вошедшего, потом запер на ключ кабинет, куда постоянно заходили сотрудники и посетители. Затем несколько минут читал какую-то папку, которую долго искал в сейфе. На входе в здание Одиноков видел, как много ящиков и просто мешков с документацией вывозились из помещений. У майора ничего к эвакуации готово не было.

– Меня зовут Аристарх Андреевич. Школа ваша автотранспортом эвакуирована в Брянск еще в прошлом месяце. Знаю, что добрались они удачно. Мы же пытались вас разыскать, безуспешно. Теперь слушайте меня очень внимательно и все запоминайте. У вас после ранения с памятью все в порядке?

– Да.

– Сейчас немец научился и успешно борется с нашими диверсантами, которые пытаются проникнуть в их тыл. Кстати, в этом им помогают немецкие служебные собаки. Так сказать, немецкие овчарки, – широко улыбнулся сотрудник НКВД. – Эшелоны подрывать стало непросто. Фашисты пускают и пешие дозоры, и специальные дрезины, под которыми срабатывает заряд. А составы проходят целыми. Тут-то ваши собачки незаменимы. Уже, конечно, появились взрыватели на радиоволнах. Но это пока штучные вещи. Ничего, со временем наладим производство.

– Хорошо бы. Их дозоры тоже иногда снабжены ищейками. Немцам тоже натаскать собачку на поиск взрывчатки несложно.

– Верно. Да и собаки друг друга учуют. Подходить к полотну всегда следует с подветренной стороны. Партизанам тоже нечасто удается пустить под откос эшелон, даже повредить рельсы не всегда выходит. Но все же им проще, чем диверсантам – нет риска по переходу линии фронта, плюс другие особенности. Учитывая изложенное, интересуюсь – можно ли готовить собак взрывников во вражеском тылу?

– Нет, пса необходимо приучать к шуму и виду идущего поезда. Тренировки нужны на железнодорожном полотне.

– Решено, будем их готовить здесь, потом переправлять во вражеский тыл. Я вам сейчас подготовлю определенный документик, и поезжайте в свою школу. Вы теперь, Макар Иванович, занимаетесь только диверсионными собаками, не отвлекаясь на истребителей танков, коих фронту тоже требуется много. Но от ваших польза посущественнее будет. Там, одна собачка – один танк, здесь, одна собачка – много танков.

Аристарх Андреевич уселся за печатную машинку, сложил лист бумаги вдвое, вставил между половинками бумаги копирку и напечатал мандат. Поставил на первом экземпляре гербовую печать, копию сунул в папку, которую до этого долго искал в сейфе. Покрутил ручку полевого телефонного аппарата:

– Татьяна, дай мне комендатуру вокзала.

Через недолгую паузу, разговор продолжился:

– Сазоныч, от меня еще один человек сейчас подойдет, его срочно отправь в Брянск…. Ты меня плохо понял, я сказал немедленно. Считай, что это указание самого, – он положил трубку. – Давай, Макар, дуй на вокзал к заму военкома, удачи тебе.

В прокуренном помещении военной комендатуры железнодорожного вокзала города Киев народу было на удивление мало, так как пройти туда было непросто. На пропускном пункте находился младший лейтенант с внутренним телефоном и часовой с новенькой винтовкой. Офицер доложил по связи о новом посетителе с документом из НКВД, его пропустили. На двери комнаты под номером три, куда ему велели проследовать, висела вывеска – «Заместитель военного коменданта вокзала г. Киев Горелов Ю. С.». В помещении кабинета находился еще один посетитель. Работник комендатуры с папиросой в зубах, не преставая ворчал, просматривая какие-то сведения:

– Это надо, из обкома меньше обращаются, чем этот Аристарх. За сегодня вы уже четвертые от НКВД. А я имею право отправлять людей только по спецразрешениям эвакуируемых предприятий и по броне партийных органов. Вот, – сказал он, потушив окурок в массивной мраморной пепельнице, – в два часа дня планируем отправить сорок третий на Москву. Через Чернигов уже не проехать. Так что едете до Орла, оттуда, друзья мои, сами до Брянска доберетесь. Идите на первый этаж, там Римма Львовна вам выпишет посадочные талоны, я ей сейчас выдам звоночек.

Посетитель встал со стула и вместе с Одиноковым они направились на первый этаж. Спутник Макара Ивановича так же был направлен в Брянск органами внутренних дел. Но о цели своей миссии мужчина не распространялся, он, вообще, был неразговорчив и представился довольно просто – Валентин.

Так Одиноков и его новый товарищ оказались в поезде Ковригина. Когда произошла бомбежка, Валентина сильно покалечило. Мощный Макар Иванович, перекинув без церемоний тело приятеля через плечо, стремглав несся под пулемётными очередями резвившихся немецких мотоциклистов к лесополосе. Когда он подбежал к первым деревьям еще одна очередь, пущенная фашистом, достигла своей цели – Валентин громко вскрикнул. Спустившись в неглубокую балку, Макар стал снимать с пострадавшего одежду для перевязки. Но тот остановил его.