Читаем Песнь последнего менестреля полностью

Меж тем, поводьями звеняИ под уздцы ведя коня,К воротам, мрачен и спокоен,Приблизился угрюмый воин.Конь был мохнат и ростом мал,Но все в лесу болота знал.На том коне жена сиделаС детьми — румяна и дебела,А рядом шел полунагойСлуга с котомкой и клюкой.Жена, нарядна, черноброва,Все хохотала бестолково,А он был статен и высок,Но молчалив и взором строг.Носил он шлем, в боях пробитый,И кожаный кафтан подшитый;Алели кровью по краямЕго послушливые стрелы,И длань без промаха умелаТе стрелы посылать врагам.6Уот Тинлинн — строг и деловит.Он прямо леди говорит:«Идет на нас Уил Хоуард Гордый,Лорд Дакр и все вассалы лорда.Идут немецкие стрелкиНаемных воинов полки.Сожгли они мой замок древний,Сожгут и замки и деревни.Да примет черт их души в ад!Шотландцев англы не щадят.Я убежал порой ночною.Джон Эйкшоу, Фергюс Грэм за мноюГнались, я знаю, по пятам:Их злобный крик я слышал сам.Но я свернул от них в болото,И тут-то свел я с ними счеты,За все им отплатил с лихвой:И за грабеж и за разбой.Лежит в болоте Фергюс злой!»7Ужасны слухи: враг идет.Английских воинов не счестьПожалуй, сотен до трехсот,А может быть, и больше есть.Но горцы смелые не дремлют,Они призыву битвы внемлютИз всех лесов, из всех болот,По кочкам, топям и оврагамИх сила дружная идетУпрямым, твердым, бодрым шагом.8От светлых голубых озер,От диких, сумрачных высотБесстрашный Тирлстен с дальних горОтряды смелые ведет.Гирляндой лилий драгоценнойУкрасил он свой герб надменный.Судя героя по делам,Его король отметил самСвоим высоким предпочтеньем.Смелее всех баронов онНе мог бы ни один баронВступить с южанами в сраженье.И на гербе его блеститРяд копий золотой стеною,И ввысь девиз его летит:«Готовы все! Готовы к бою».9Вот ветеран седой ведетТолпу разбойников с мечами.Оруженосец щит несетНа нем лазурный небосводИ полумесяц со звездами.Известен он уж много лет,Границ его владеньям нетИ высоко над речкой горной,Обвит лесов каймою черной,Его угрюмый замок встал,Грозя долинам с кручи скал.Не раз, пылающий отвагой,Он с буйною своей ватагойГромил и грабил, кровью пьян,Неосторожных англичан.Не замечал он дев прекрасных,В набегах и в боях опасныхПровел он жизнь, и бремя летЕго не укротило, нет.Его кудрявые сединыБелы, как снежные вершины.И пять отважных сыновейПриветствуют отца-героя.Кто рода Харденов смелей?Чей меч острей на поле боя?10
Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное