Песнь предсказателя Небес

— Нам нужно перевязать рану, иначе ты можешь погибнуть… Нужно чем-то остановить кровь. — Цзян Юн развязал свой пояс. Ткань его ханьфу распахнулась, открывая нижние одежды. Он потянулся к шее Тай Фэна. Тот покраснел и мягко хлопнул его по руке, мотнув головой.

— Не… надо… — Прерывистое и хриплое дыхание предсказателя было слабым. Рука, сдерживающая кровь, дрожала. — Все заживет.

— Ничего не заживет! Она могла задеть артерию, и, если мы не перетянем рану, ты умрешь! — Цзян Юн настойчиво тянулся со своим поясом к нему. — Прошу, позволь…

Тай Фэн колебался несколько секунд. Осознание, что чужие руки коснутся его кожи, отталкивало, но в этой ситуации у него не было выбора. Он коротко кивнул и зажмурился, позволяя Цзян Юну обернуть вокруг своей шеи черный шелковый пояс и слегка затянуть его. Ткань сразу же потемнела, впитывая кровь.

— Это ненадолго задержит кровотечение, но нам нужно найти помощь. — Голос Цзян Юна был тревожным и взволнованным. Липкими от крови руками он запахнул концы ханьфу, удерживая и пачкая их. Его совершенно не волновало, что теперь новая одежда была отмечена алыми следами. Все материальное в одно мгновение отошло для него на задний план, уступив место заботе о жизни другого человека. Он осторожно приложил тыльную сторону руки ко лбу Тай Фэна и покачал головой. — У тебя уже жар. Давай останемся в той хижине, сейчас нельзя идти в путь.

— Нет. Мало времени. — Тай Фэн пошел вперед, однако Цзян Юн задержал его, дернув за рукав. Все его нутро протестовало и желало проявить заботу.

— Если ты по дороге погибнешь, то я вряд ли уже выберусь отсюда, не дойду до гильдии Свитков и все наши усилия канут во тьму. Прошу, послушай меня, давай вернемся, и ты отдохнешь пару дней.

Тай Фэн недовольно застонал и кивнул. Спорить в этой ситуации было бесполезно.

Медленными шагами они дошли до заброшенной хижины. Цзян Юн опасался, что вот-вот откуда ни возьмись на них вновь бросится белая лисица, но забота о Тай Фэне заглушала чувство страха. Не найдя даже стула или кушетки рядом, он усадил его на прогнивший пол, где они пережили эту ночь, и принялся разглядывать засушенные травы на стене.

— Так… Я совсем ничего не понимаю в лечебных отварах и травах, но… — Он срывал с веревочек сухие цветки и нюхал их, пока не обратил внимание на знакомый розовый цвет одного из них. — Колокольчики. Это же реманния! Чан Пин, вот ты выручил!

Позади Цзян Юна послышалось шуршание. Тай Фэн ерзал на месте, пытаясь усмотреть, что же он там делал.

— Я не думаю, что безопасно использовать эти травы. А вдруг…

— Молчи, — твердо прервал его Цзян Юн и принялся искать ступку. После тщательного осмотра запылившегося стола он нашел ее среди горы грязных сосудов и протер изнутри краем одежды. — Теперь надо растолочь цветы в кашицу и добавить к ней воды, чтобы было проще запивать.

— Я не буду это пить, — продолжал протестовать Тай Фэн хриплым голосом. Пояс, замотанный вокруг его шеи, уже успел пропитаться кровью. — Лучше умереть.

Цзян Юн вздохнул и продолжил тщательно размалывать реманнию. Он готовил себя к тому, чтобы силой вливать получившийся настой в глотку Тай Фэну.

Закончив, он осмотрелся в поисках воды, но единственным ее источником была протекающая от ночного дождя крыша. Капли медленно падали на пол, с глухим звуком разбиваясь о прогнивший деревянный пол. Цзян Юн подставил ступку прямо на то место, куда стекала дождевая вода, и принялся ждать. Тай Фэн недовольно хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Я хочу, чтобы тебе стало лучше. Сейчас у тебя жар, и мы никуда не уйдем, пока он не спадет. — Цзян Юн нахмурился, но в его взгляде была тревога. И страх. — Мне жаль, что я не смог прийти тебе на помощь во время боя с Ци Сифэнь.

— Ты и не должен был. Это только мое дело, — голос Тай Фэна был медленным и хриплым от усталости.

Цзян Юн же больше не мог смотреть на эту картину перед собой и сел на колени рядом с ним. Дрожащие руки сами потянулись к поясу на шее, чтобы туже затянуть его, останавливая кровь. Тай Фэн поморщился, его голова безвольно свесилась к плечу.

— Пока я с тобой, все неприятности — наше общее дело. — Цзян Юн обернулся на ступку, медленно заполняющуюся водой. — Подожди еще немного. Ты знаешь, при нашей первой встрече с Чан Пином он показал мне особые цветы и назвал их реманнией. Она снимает воспаление и должна помочь.

— Забавно, как жестока бывает судьба… Все уже давно предрешено и связано между собой, — приложив руку к своей шее, прохрипел Тай Фэн и вздохнул. Кончики его пальцев покрылись кровью. — Жаль, что я не смог увидеть это в своих предсказаниях. Иначе бы не позволил случиться беде.

— Может, так оно и было нужно? Ради… некоего небесного умысла или как вы это называете?

Тай Фэн не ответил и лишь посмотрел на Цзян Юна. Его холодный взгляд подчеркивал суровость лица, тело стойко переживало волны боли, накатывающие снова и снова.

Когда ступка наполнилась водой, Цзян Юн взял ее и поднес к Тай Фэну, но тот поморщился и отвернулся.

— Нет. Я хочу сам восстановиться.