Песнь самозверя

Дальнейшие события развивались очень быстро. Раскрылись парашюты, капсулу дёрнуло, Серж клацнул зубами, пустыня быстро надвинулась, и вдруг ровная поверхность начала проваливаться вниз. Что-то массивно ворочалось в расширяющейся яме. В рамке виртуала зажглось сразу несколько красных индикаторов, а мягкий женский голос спокойно произнёс: «Аварийная ситуация. Посадка по расчётной траектории невозможна. Приготовьтесь к катапультированию». Капсула раскрылась, и ещё через секунду Сержа выбросило. Система сработала чётко: реактивный двигатель кресла уносил седока подальше от растущего провала до тех пор, пока не выгорел запас топлива. Затем кресло выпустило собственный парашют, и некоторое время Серж болтался под белоснежным куполом, погружаясь в плотный раскалённый воздух, словно в бассейн с нагретой водой.

Мягкой посадку назвать было трудно. Вблизи пустыня оказалась не такой ровной, как с орбиты. Сильный порыв ветра подхватил кресло, когда до грунта оставалось меньше метра. При движении оно зацепилось за высокий камень, накренилось и грохнулось плашмя. Серж, действуя инстинктивно, быстро расстегнул страховочные ленты, вывалился из кресла и, больно ударившись коленями, упал на четвереньки. Ветер, надувая парашют, потащил кресло дальше.

Тяжело дыша, кандидат-аспирант встал на ноги. Оглянулся. И увидел самозверя.

13

Дайкайдзю Гамера была огромна и ничем не походила на огнедышащую черепаху из японской мифологии. Серж даже поначалу не смог охватить её взглядом. Из провала на поверхность планеты выбиралось нечто вроде гигантской гирлянды, раскрашенной в невообразимые цвета. Но сходство с гирляндой оказалось обманчиво, ведь элементы этих украшений незначительно отличаются друг от друга, а у самозверя каждый сегмент тела казался особенным и уникальным, словно вагоны долимитного поезда, составленного на скорую руку: тут цистерна, тут пустая грузовая платформа, тут платформа с танком. При этом все части Гамеры были соединены толстыми гибкими связками с тёмной, почти чёрной, кожей. Опра ошиблась: самозверь был не пазлоидом, а единым существом. Хотя и очень необычным существом.

Голова дайкайдзю была метров десять высотой и выглядела совершенно сюрреалистически — как пучок непрерывно двигающихся хоботов, только они не сужались к концам, а, наоборот, расширялись в раструбы с воронками диаметром не меньше метра. Чего-нибудь похожего на глаза Серж не заметил. Если самозверь и занимался интроспекцией, то делал это способом, отличным от человеческого.

Гамера лезла и лезла из своей дыры, не останавливаясь ни на минуту, а кандидата-аспиранта всё больше охватывало отчаяние. Шок и первый страх прошли, их сменило осознание безнадёжности ситуации, в которой он оказался. Капсула потеряна, с ней потеряны надувной дом, научное оборудование, радиостанция, батареи, провиант, вода и сменные фильтры для скафандра. Если Опра не сообразит, что Серж в беде, то «Хуболт» прилетит через десять сол. Но даже если сообразит… Фильтр-абсорбер рассчитан на три сола, запаса воды в скафандре с учётом жары хватит максимум на полтора сола… Допустим, два сола продержаться можно, но успеет ли Опра подготовить отправку экспедиционного корабля?.. Ведь у неё нет полноценного доступа к управлению базой. И фокус с раздвоением аватара больше не пройдёт. Значит, корабль не прилетит ни при каком варианте…

Сержу оставалось признать, что миссия провалена, а сам он обречён. Но кандидат-аспирант не собирался умирать. Он никак не мог принять мысль, что совсем скоро фильтр начнёт пропускать в шлем больше и больше молекул кислорода, которые исподволь станут отравлять организм: на первом этапе появятся головокружение, тошнота и онемение пальцев, затем нарушатся дыхание и здравомыслие, следом возникнут спазмы, конвульсии, тремор и слепота. Разумом Серж понимал, что всё так и будет, но душа протестовала. Нет, он не погибнет здесь! Слишком рано, слишком глупо!

Что можно сделать за оставшиеся часы? Можно наблюдать за феноменом самозверя. Но какой в этом толк, какой смысл? Да и кто способен вести наблюдения, когда грозит скорая и мучительная смерть? Проклятая Гамера! Почему ты вылезла раньше и почему именно здесь, в месте посадки?

Серж замер. Его осенило. План высадки составляла Опра на основе более ранних наблюдений. И убедила кандидата-аспиранта, что лучше не придумать. Но была ли она в тот момент честна? Может быть, она собиралась от него избавиться, чтобы продолжить свою преступную деятельность на базе? Может быть, она готовила… побег?!

Серж хотел отогнать мрачные подозрения, но они только крепли. Он вспомнил её последние слова перед входом капсулы в атмосферу: «Шестнадцать-восемь-тридцать, что вы делаете?». Какая-то белиберда!

Но если подумать, если напрячь память… Шестнадцать-восемь-тридцать — это её номер фигуранта, вместо фамилии. Расшифровывается просто: шестнадцать — место заключения по каталогу Гринчевского, восемь — статья кодекса наказаний, тридцать — срок заключения в геогодах.