Песнь шаира или хроники Ахдада

— Клянусь Аллахом, клянусь всем, что свято, это — отличное предложение, и мы все с радостью воспользуемся им! — высказал общее мнение их избавитель — Никто.

И лишь один из присутствующих — третий рассказчик, тот самый, что поведал историю несчастного в любви Хасана, оставался невесел.

— Что случилось, брат мой, почему ты не разделяешь ликование с другими, почему, вместо слез радости, видим мы на твоих глазах слезы печали? — обратился к нему Шамс ад-Дин Мухаммад. — Или ты не желаешь покинуть это место страха и скорби, вместе со всеми? Или ты не радуешься избавлению от, казалось, неминуемой участи?

— Все это так, — отвечал третий рассказчик, — и я убеждаю себя и заставляю радоваться, и разум мой понимает это, но сердце, сердце противится дороге в Ахдад славный — а в истинности этого нет сомнения.

— О, ты прибавил свою заботу к моим заботам! — воскликнул Шамс ад-Дин. — Поведай нам, куда же лежит путь твоего сердца?

И все остальные подступили к третьему рассказчику с требованием открыть им причину его грусти.

— Мне нечего добавить, о братья, к тому, что уже известно вам. Путь моего сердца лежит к островам Вак, островам, расположение которых никто не знает и на которых ждет меня моя жена — несравненная Ситт Шамса.

— О-о-о, ты прибавил свою заботу к нашим заботам! — воскликнул Никто. — И клянусь Аллахом, я не сдвинусь с этого места, пока не придумаю, как помочь нашему брату!

— И мы!

— И мы! — подхватили остальные, забегав, вслед за Никто, по пещере.

— А скажи, старик, — обратился к владельцу пластины Никто, — твой джинн сможет перенести нашего брата на острова Вак?

— Появившийся джинн должен выполнить любые три желания владельца пластины, — сказал старик. — Любые!

— Братья! — Никто остановился, да так, что остальные налетели на него. — А не пожертвовать ли нам одно желание на воссоединение влюбленных, ведь у нас остается еще одно.

— Верно.

— Верно.

— Пожертвуем.

Голоса казались грустными, но глаза горели огнем радости.

— Клянусь Аллахом — это богоугодное дело.

Глаза третьего рассказчика наполнились слезами.

— Вы… я…

— Что ж, старик, читай табличку, вызывай своего джинна! — повелел Никто.

7 Начало повествования о седом старце и джинне

И старик взял медную пластину, и принялся читать, и едва он закончил чтение, раздался сильный шум, словно шумели тысячи водопадов, и дым, словно горели тысячи костров, и посреди пещеры появился джинн.

Был он огромен, как гора, и имел голову, подобную голове быка, а тело, подобное телу человека.

— Кто прочитал письмена и вызвал меня! — и голос джинна, был подобен грому.

— Я прочитал письмена и вызвал тебя, — старик вышел вперед и замер перед джинном.

— Загадывай свои три желания, или, клянусь честью джиннов, я потеряю терпение, — прогремел джинн.

— Для начала ответь, знаешь ли ты острова Вак и путь туда?

— Да, я знаю острова Вак и путь туда, — ответил джинн.

— Тогда, вот мое первое желание: возьми этого юношу и перенеси его на острова Вак, после чего возвращайся сюда.

— Слушаю и повинуюсь, — ответил джинн, и в тот же миг исчез, вместе с третьим рассказчиком.

8 Рассказ о Хасане

И джин принес Хасана на берег, который весь был усеян каменными скамьями.

И Хасан спросил джина:

— Это острова Вак?

И джин ответил:

— Да, клянусь Аллахом это начало владений царя Шахлана, что правит островами Вак. Дальше мне нельзя, ты же выбери себе скамью, сядь под неё и не шевелись. И когда наступит ночь, ты увидишь войско из женщин, которые окружат тебя. И ты протяни тогда руку и схвати ту женщину, что сядет на скамью, под которой ты спрятался, и попроси у неё защиты. И знай, о несчастный, что если она возьмёт тебя под свою защиту, — твоё дело исполнится, и ты доберёшься до жены, а если она тебя не защитит, — горюй о себе, оставь надежду на жизнь и будь уверен, что твоя душа погибнет. Знай, о несчастный, что ты подвергаешь себя опасности, и я ничего не могу для тебя, кроме этого.

И после этого Хасан выбрал себе скамью и спрятался под нею.

И когда приблизилась ночь, пришло множество женщин, подобно распространившейся саранче, и они шли на ногах, и мечи у них в руках были обнажены, и женщины были закованы в кольчуги. И, утомившись, женщины сели отдохнуть, и одна из воительниц села на ту скамью, под которой был Хасан. И Хасан схватился за край её подола и положил его себе на голову и бросился к женщине и стал целовать ей руки и ноги, плача.

И женщина сказала:

— Эй, ты, встань прямо, пока никто тебя не увидел и не убил.

И тогда Хасан вышел из под скамьи и встал на ноги и поцеловал женщине руки и сказал ей:

— О госпожа моя, я под твоей защитой! — и потом заплакал и сказал, — пожалей того, кто расстался с любимой женой и поспешил, чтобы соединиться с ней, и подверг опасности свою душу и сердце. Пожалей меня и будь уверена, что получишь за это рай. А если ты не примешь меня, прошу тебя ради Аллаха, великого, укрывающего, укрой меня.