Песнь Шаннары

Ближе к ночи всадники прибыли в Сторлок, деревню Целителей-гномов. Знаменитое на все Четыре Земли поселение оказалось просто скоплением каменных и деревянных домиков — весьма скромных, но чистых и аккуратных — на опушке дремучего леса. Именно здесь Вил Омсворд учился искусству Целителя. И сюда, в Сторлок, пришел за ним Алланон и убедил юношу отправиться в долгий поход вместе с эльфийской Избранницей Амбель к источнику жизни волшебного дерева Элькрис. Как раз в этом походе Вил и испытал на себе воздействие магической силы эльфинитов, чудесных эльфийских камней. Это было двадцать лет назад, с какой-то странной горечью думала Брин. Тогда и началось это безумие, которое всегда начиналось с приходом Алланона.

Всадники тихо проехали через сонную мирную деревеньку к длинному каменному строению — больнице, центру Сторлока. На крыльцо тут же вышли сторы в своих неизменно белых плащах. Они словно ждали прибытия путешественников. Гномы-помощники молча увели лошадей. Также в полном молчании сторы сопроводили Брин, Алланона и Рона в отведенные для них комнаты. Там уже были приготовлены горячая вода, смена одежды, нехитрый ужин и чистые постели. Будто безмолвные призраки в своих белых одеждах, хозяева с невозмутимыми лицами провели гостей по сумрачным коридорам, показали каждому его комнату и удалились, не произнеся ни единого слова.

Оставшись одна, Брин умылась, переоделась и без всякого аппетита поела. Усталость брала свое. В лесу уже сгустились сумерки, и в маленькой комнате с плотно занавешенными окнами стало совсем темно. Вот и еще один день растворился в ночи. С каким-то вялым безразличием Брин сонно глядела, как ночные тени вползают в комнату. Девушка ни о чем не думала. Она просто лежала одетая на покрывале и наслаждалась комфортом и безмятежным покоем, о которых уже успела забыть. На мгновение ей даже вдруг представилось, что она снова дома, в тихом уютном Доле.

А потом кто-то тихонько постучался в дверь; стор в белом плаще вошел, не дожидаясь ответа, и знаками пригласил Брин идти за ним. Девушка не стала спорить. Она поняла сразу: ее зовет Алланон.

Он ждал ее в комнате в самом дальнем конце коридора. Рон Ли уже был там. Они с друидом сидели за маленьким столиком, на котором горела, разгоняя сумрак, масляная лампа. Алланон молча указал девушке на третий стул, и Брин послушно уселась. Стор подождал мгновение, потом повернулся и бесшумно выскользнул из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Очень долго они сидели в полном молчании и разглядывали друг друга. Вернее, Брин и Рон выжидающе глядели на Алланона, а тот смотрел в пространство перед собой, словно изучая что-то не видимое ни горцу, ни девушке. Лицо его было суровым и сосредоточенным, и он выглядел очень старым. Брин даже немного растерялась. Наверное, все, кто хотя бы слышал об Алланоне, знали, что время словно бы не касалось друида: он оставался всегда неизменным. Он не старел. Вот только папа рассказывал, что, когда Алланон прощался с ним, прежде чем надолго — на двадцать лет — исчезнуть из Четырех Земель, друид показался ему усталым и старым… И вот теперь она тоже увидела: будто лет пятнадцать прошло с того дня, когда Алланон пришел за нею в Тенистый Дол, — так изменился друид. Вдруг, в одну ночь. В его черных волосах прибавилось седых прядей, морщины на сумрачном лице стали глубже, и весь он как будто согнулся, придавленный грузом лет. Неумолимое время добралось и до друида.

И тут вдруг Брин заметила, что Алланон смотрит ей прямо в глаза.

— А теперь я расскажу вам о Бремане, — тихо проговорил он. — Брона, который потом стал Чародеем-Владыкой, первым из всех друидов познал темные глубины колдовства и сам пал жертвой его силы. И стал рабом того, чем стремился повелевать. После Первой Битвы Народов Круг посчитал его уничтоженным, и только Бреман не разделял всеобщей уверенности и оказался прав. Брона жил охраняемый темной магической силой, ведомый ею к тайным целям. В Больших Войнах погибли все науки, все знания древнего мира. И место их заняла возрожденная магия еще более древних времен, когда мир населяли волшебные существа. Бреман понял, что эта магия может не только сохранить мир, но и разрушить его.