В детской комнате сейчас покой и сон.Снова маленьким хотел бы стать я сам.Целый вечер что-то рисовал мой сын.На полу листки белеют здесь и там.Я беру листочек в руки просто так.Дело к битве, но пока еще не бой —нарисован краснозвездный грозный танкс очень длинной паровозною трубой.Пятилетнему конструктору все впрок:Папа, могут танки ездить под водой?Ну не рыбой плавать, а ползти, как рак?Могут, только нужен воздух для людей.Вот еще листок, и тоже наугад.Сердце стукнуло и покатилось вниз.Повторяется мой сорок третий год:наши немцев бьют и дымом пахнет лист.И кругом победа, и погибших нет.Эй, сдавайся, кто пока еще живой!Нет, не надо больше нам таких побед —до сих пор не умолкает бабий вой.Десять наших полегло, а их — один.Вся история качнулась — вот так счет!Не хочу, чтобы когда-нибудь мой сынстал бы фишкою в игре с названьем «щит».В этих играх развлекаются вожди,генералы могут маршалами стать.Сыновья уходят в землю, как дожди.Но зато мы наблюдаем результат.Побежденный едет к нам поесть икры,занимает в «Интуристе» номер «люкс».Победитель знает правила игры,и ему по поведенью ставят плюс.На скамеечке вокзальной по три дня,но зато готов с оружием в рукахзащищать такую жизнь, а про меняговорить, что я на службе у врага.Где же враг — пора понять уже давно.Что за щит и от кого — спроси в упор.Нет, сынок, им нравится крутить кино,где все роли им разметил режиссер.Русокудрый мой, но жизнь у нас одна.На кино ее потратить — просто жаль.Ну а тот из них, кому нужна война,пусть играет в танки и иную шваль.А война нужна, чтоб нас держать в узде,чтобы каждому, кто разумом не слеп,по закону, принародно и вездеможно было в рот вогнать свинцовый кляп.Оглянись, мой мальчик, здесь ты родился.Постарайся все запомнить хорошо,чтобы, повзрослев, ты мог ответить сам,почему отсюда папа твой ушел.Есть, конечно, у меня отцовский долг,и его я понимаю только так:нарисуем вместе, но не танк, а дом.А войны не будет, раз мы стерли танк.31 мая — 3 июня 1989