Песни

Не глупо ли прощаться с тем, что было?
Ведь прошлое — оно всегда при нас.
И все, что отболело и остыло, —
все в памяти, пусть было только раз.

Простимся с тем, чего уже не будет:

прощай, богоподобная Бриджит!
И все для нас несбывшиеся люди,
которым наш восторг принадлежит.

Прощайте, пляжи Рио-де-Жанейро —

невиданный, благословенный край!
Прощайте, фрески, что писал Сикейрос!
Не знающий меня Париж — прощай!

Прощай, порядочный туманный Лондон,

где, как один писатель говорит,
под бомбами «Отелло» шел. А впрочем,
Россию этим трудно удивить…

Перечислять, боюсь, не хватит жизни —

прощай, мне незнакомая Земля.
И все, меня любившие в Отчизне,
кого до смерти не узнаю я…

Без убежденья здесь поставим точку.

Прекрасен снег над серою Невой.
Представимте, что он такой же точно
над Сеною и Темзой… Боже мой!

Всего милей родимый дом в сравненье

с чужим — об этом сказано давно.
Покажется приметой отклоненье.
Да сравнивать — вот жалость! — не дано.

Утешимся березовою рощей,

с листом осенним разделив печаль…
Жаль не того, что нет, а то, что проще
любить, что под рукой, — вот это жаль.

15–18 января 1978

Как данность, мы принимаем то обстоятельство, что за время нашей короткой жизни мы не успеем посмотреть даже такую сравнительно маленькую поверхность нашего мироздания, как поверхность нашей планеты Земля. И вроде бы грустить по этому поводу нет никакого резона. И тем не менее на эту бессмысленную тему мне захотелось попечалиться.

1978

Прощание с родиной

Валерию Молоту

Я прощаюсь со страной, где
прожил жизнь — не разберу чью.
И в последний раз, пока здесь,
этот воздух, как вино, пью.
А на мне, земля, вины — нет.
Я не худший у тебя сын.
Если клином на тебе свет,
пусть я сам решу, что свет — клин.

Быть жестокой к сыновьям — грех,

если вправду ты для них — мать.
Первый снег — конечно, твой снег!
Но позволь мне и второй знать.
А любовь к тебе, поверь, есть —
я и слякоти твоей рад.
Но отрава для любви — лесть.
Так зачем, скажи, ты пьешь яд?!

Ты во мне, как я в тебе — весь,

но не вскрикнет ни один шрам.
То, что болью прозвенит здесь,
клеветой прошелестит там.
Я прощаюсь со страной, где
прожил жизнь — не разберу чью.
И в последний раз, пока здесь,
этот воздух, как вино, пью.

3 мая 1973