Песни и люди. О русской народной песне

Ох, из палатушки-то было белокаменной,
Белокаменной было государевой
Выезжал-то майор да полковничек,
Вывозил-то указ, да указ немилостлив,
Что немилостливой указ да нежалостливой:
Что из трех-то сынов да во солдаты брать,
Из четырех-то братов в казаки писать.
Ох, что у нужного было да у бедного,
У крестьянина было небогатого
Было три-то сына, да три хорошие,
Ой, хорошие были, распригожие,
Все на царску-то службу да были гожие.
«Нам болыпого-то сына да будет жаль отдать,
Нам-то среднего-то сына да не хочется.
Ох, верно младшему-то сыну ему бог судил».
Тогда младший сын да у них расплакался,
Отцу с матушкой да он разжалился:
«Ох, я-то не сын-то, верно, вам, да я вам пасынок!»
Отец с матушкой да тогда расплакались:
«Ох, уж вы, дети, да наши деточки,
Да вы сходите, дети, да в нову кузницу,
Уж вы скуйте-ко, дети, да все да по ножичку,
Все по ножичку да булатному,
Уж вы сделайте, дети, да все по жеребью,
Да вы снесите-ко их да на Неву-реку».
Тут сходили-то дети в нову кузницу,
Ох, все сковали они да все по ножичку,
По булатному да по укладному.
Они сделали все по жеребью.
Ох, снесли-то они на Неву-реку.
Как у старшего сына — да как ясён сокол,
Да как у среднего-то сына — да как бел* лебедь,
Эх, что у младшего-то сына — да ровно ключ ко дну…
Как меньшой-то сын у них да расплакался:
«Эх, видно бог-то судил да мне в солдатах быть,
Во солдатах мне быть да царю служить,
Царю-то белому, да Петру Первому»…

Рекрутчина отнимала у человека все радости жизни, и прежде всего — семью.

Ты, калинушка, размалинушка,
Ты не стой, не стой на горе крутой,
Не спускай листьё во синё морё.
На синём море корабель плывет,
Корабель плывет, чуть волна ревет.
Что на том корабле трп полка солдат,
Три полка солдат, молодых ребят.
Что на том корабле генерал-майор.
Генерал-майор с ними водится,
Молодой солдат домой просится:
«Генерал ты майор, отпусти меня домой,
Ко жене молодой, к отцу с матерью,
К отцу с матерью, к малым деточкам!»
«Ты, солдат молодой, не просись ты домой:
Отец с матерью у тя померли,
Молода жена сбаловалася,
Малы деточки сиротать пошли.
Нынче все твое у тя кончилось!»

Уделом солдата на десятилетия становились бесприютность, одиночество, неизвестность о своей судьбе.