Песни и люди. О русской народной песне

Разожгло-то сердце без ветру, буйного ветерка,
С думой мысли разнесло.
Разнесло-то мысли вдоль по чистым по широким полям…

А можно и продолжить, как поют старики:

… Разнесло-то мысли вдоль по чистым по широким полям,
Что по тем же полям, по шелковыим трав*м,
И по тем же трав*м, по лазурьевым аленьким цветам,
И по тем же цветам, по российским славным городам…

Второй вариант длиннее. Но разве он хуже? Можно спеть:

Было-то у князя, князя,
Было-то у молодого
На его-то на буйной главе
Золотые его кудри
Да серебряны русы.
Что по тем его кудрям
Да по тем золотыим
Ласковый тесть любует
Да зятя дарамй дарует…

А можно и полнее, как поют старики:

Ай, у князя, князя,
Князя молодого
На его-то буйной главе
Золотые были кудри
Да серебряны русы.
Завивались его кудри,
Завивались его русы
Круг золота колечка,
Круг серебряна пруточка.
Что по тем-то его кудрям,
Что по тем-то его русым
По его цветному платью
Тесть ласковый любует
Да зятя дарами дарует,
За дубовый стол сажает…

Второй вариант длиннее. Но разве он хуже?

Иногда старая песня сокращается в четверостишие:

Цветы белы, лопушисты
Покрывали поля чисты.
Не покрыли одного —
Горя лютого мово.

Соловей кукушку сватал,

Ворон уговаривал:
— Не ходи, кукушка, замуж.
Он тебя обманывал.

Под березонькой стояла,

Листья падали на грудь.
Потихонечку сказала:
— Дролечка, не позабудь!

Это — частушки, самый динамичный, жизнеспособный и перспективный жанр народной песенности нашего времени. Но из сжатого комка-четверостишия разве не доносится до нас знакомый напев классической протяжной лирической песни?

Снежки белые, пушистые покрывали все поля…

Или не менее известной лиро-эпической:

Соловей кукушку уговаривал,
Уговаривал, сам обманывал…

Или песни XVIII века, давно вошедшей в фольклор, — «Я вечор в лужках гуляла» — с одной из ее последних строф:

Незабудочку сорвала,
 Слезы покатились вдруг,
Я вздохнула и сказала:
— Не забудь меня, мой друг.

Нет, надо скорее, скорее! В частушку берется из песни самое существенное, основной образ, основная мысль. Психологические ходы сняты, украшающие детали тоже. Смысл обнажен, а остальное…

— Да его можно и не петь. Ведь понятно, о чем говорится?

— Да, конечно, понятно. Но…

Мы плохо помним мудрую народную пословицу: «из песни слова не выкинешь». Выкидываем не только слова — выкидываем строфы, строки, не говоря уже о припевах и повторах, которые играют в старых песнях свою композиционную роль, выполняют свое художественное задание. И старая песня бледнеет, теряет свои краски, свою древнюю позолоту, свой древний аромат.

Это нельзя отнести только за счет исторической закономерности. Здесь очень многое — от непонимания, недооценки, недостатка культурного отношения к художественному творчеству народа. Мы бережем и охраняем памятники нашей народной архитектуры со всем великолепием их резных и расписных узоров, нарядных деталей, стройностью их замысла и художественной формы. Мы любуемся красками старинных русских тканей, бережем произведения старинного русского шитья, набивного искусства, сканного дела, финифти, керамики.

Бережем. Охраняем. Но памятники материальной культуры стоят на месте, лежат в витринах музеев; а такая же древняя, такая же прекрасная народная песня пролетает и тает в воздухе. Мы охраняем то, что видим. А почему же не охраняем того, что слышим?

Почему мы так плохо бережем нашу чудесную старинную песню?

ОТ СТАРИНЫ К НОВИЗНЕ

Вы спрашиваете о новых песнях?

Да, это один из самых сложных вопросов современного народного репертуара. И один из самых спорных вопросов в современной фольклористике.

Песенная новизна, понимаемая как расширение народного репертуара, входит в народный обиход разнообразными путями. Это песни из кинофильмов, из телепередач, с грампластинок. Это профессиональное искусство, идущее на сближение и соседство с традиционным репертуаром.