Песни ни о чем? Российская поп-музыка на рубеже эпох. 1980–1990-е

Герои срываются с насиженных мест, предпочитая неизвестность путешествия комфорту размеренных будней («Выйду, дому поклонюсь <…> / И пойду искать края, где живет любовь моя» – строки из песни Валерия Меладзе «Не тревожь мне душу, скрипка», «А я сяду в кабриолет, / И уеду куда-нибудь» – строки из песни Любови Успенской «Кабриолет»). Появляется вереница героев-странников, которые нигде не задерживаются надолго и постоянно находятся в пути («И твой сапог в пыли дорожной утонул опять» – строка из песни Леонида Агутина «Хоп Хей Лала-Лей»), песни с говорящими названиями: «Мальчик-бродяга»286, «Странник»287, «Беспризорник»288). Другим же героям путешествие, пусть и выдуманное, помогает справиться с монотонными буднями. «Осень их не испугает сереньким дождем», – утешает своих героев Татьяна Овсиенко в песне «За розовым морем». На схожем сопоставлении серых будней и ярких устремлений строится сюжет неоднократно цитированной песни «Мечта» Валерия Меладзе.

Отправляющиеся в путешествие герои очень отличаются по характеру и бэкграунду. Среди них встречаются отчаянные романтики (герои песен Валерия Меладзе, Леонида Агутина, Андрея Губина, Дмитрия Маликова), изнуренные души («Странник» Владимира Преснякова, героиня песни «Позови меня с собой»), недалекие «братки» («Отпетые мошенники» с песней «А у реки»), изломанные девицы (героини Валерии, группы «Блестящие»). Таким образом, тяга к путешествиям охватывает самых разных персонажей, становясь настойчивой приметой времени.

Отсутствие пункта назначения в бесконечных странствиях лирических героев проще всего связать с эскапистским характером массовой культуры, которая стремится предложить красочные миры как альтернативу рутинной повседневности. Однако, на мой взгляд, путешествие в никуда в поп-музыке 90‐х оказалось еще одним проявлением духа свободы. Изобилие фантазийных и заведомо недостижимых пространств было связано не только с бегством от действительности, но и со стремлением противостоять прагматичности и утилитарности предыдущей эпохи с ее плановой экономикой. В советское время официально было принято считать, что всегда известно, кто, куда и зачем направляется (от поездок по туристической путевке до курса партии). В новых же реалиях (а скорее – мечтаниях) перемещение в пространстве теряет свою прагматичность, предустановленность и предсказуемость. Путешествие становится синонимом свободного фантазирования, ничем не скованного, не привязанного к чему-либо. Снятие границ (физических и ментальных) как раз и открывает простор для воображения, благодаря которому появляются все эти далекие пространства, подразумеваемые преодолимыми и недостижимыми одновременно.

«Забери меня, милая мама»: маленькие, беззащитные и брошенные герои

Среди типажей лирических появляется череда маленьких, беззащитных, часто обиженных судьбою персонажей, чья участь незавидна и должна вызывать безусловное сочувствие. Классическим героем подобного рода стал «Беспризорник» группы Hi-Fi. Еще один странствующий персонаж, покинувший дом ради призрачного счастья («Убежал я из дома / Бродить по сказочным мирам»), который то ли стремится вернуться обратно («Я прошу, забери меня, мама, / С улиц городских обратно домой»), то ли ищет смерти («Где ты, мой ангел-хранитель, / Возьми, если сможешь, меня к небесам»). Неопределенность, подвешенность его нынешнего положения усилена рядом страдательных метафор – раненая птица, усталый огонь, беспризорная тоска. Герою только и остается, что верить в неосуществимую мечту – что его кто-то заберет и приютит («А я на улице опять. / И за плечом спит мой ангел, / Я не желаю погибать»).