Песни ни о чем? Российская поп-музыка на рубеже эпох. 1980–1990-е

Таким образом, тема поиска своей гендерной идентичности становится характерным признаком всего периода 1990‐х годов. Типажи героев на постсоветской эстраде лишь отражают общий тренд, заключающийся в окончательной победе ценностей приватного мира над проблемами большого, внешнего мира, служащего лишь фоном для предельно личной истории героя («Главней всего — погода в доме, / А все другое — суета…»[332]). И если на советской эстраде непременно звучали песни общечеловеческого, гражданско-патриотического содержания, то в 1990‐е годы главной темой популярных песен становятся горести и радости частной жизни.

Вполне закономерно, что и певцы начинают выстраивать свой имидж, ориентируясь не на слушателя вообще, а на конкретную, так называемую целевую, аудиторию. Поэтому и становятся важны аспекты внешности и гендерно-возрастные особенности исполнителей, которые, согласно правилам западного шоу-бизнеса, давно являлись определяющими факторами в продвижении того или иного артиста.

Однако в 1990‐е годы распределение ролей, характер моделей поведения в нашей стране находились в стадии становления, еще не существовало устоявшихся правил и стереотипов — они лишь нащупывались продюсерами, исполнителями, да и самой публикой. Неслучайно именно в этот период с размахом заявляет о себе тема нетрадиционной сексуальной ориентации. Безусловно, во многом популярность нетрадиционной ориентации была связана с общей социально-политической вольницей, захлестнувшей всю страну, с возвеличиванием идеи вседозволенности. Но, думаю, всплеск и общественный интерес к этой теме во многом обусловливался общим чувством неуверенности, неопределенности и непонимания происходящего. Подвижность сексуальной ориентации была отчасти одним из барометров нестабильности и непредсказуемости всей окружающей среды[333].

Глава 7 ВИДЕОКЛИПЫ: ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ОБРАЗОВ КРАСИВОЙ ЖИЗНИ [334]

В девяностые годы в отечественной поп-музыке официально появился и впоследствии начал активно распространяться новый медиаформат — музыкальный видеоклип. Новорожденная российская музыкальная индустрия начинает активно осваивать заграничную форму презентации (рекламы) артистов, что меняет и конструируемые имиджи поп-исполнителей, и содержание их песен.

В музыкальных клипах меня будет интересовать прежде всего визуальная составляющая. Собственно музыка и тексты интересуют меньше — тем более что с образным рядом клипа они связаны далеко не всегда: в этом тоже можно увидеть примету эпохи, когда само наличие новой визуальной культуры было гораздо важнее, чем смыслы, которые она предположительно выражала. Во многом это объясняется тем, что российский шоу-бизнес в тот период только начинал осваивать технологии, которые на Западе развивались постепенно, начиная с середины 1970‐х годов.

Как и в предыдущей главе, особый акцент будет сделан на том, как в поп-музыке отражалась эпоха — переходное, смутное и во многих аспектах очень тяжелое, кризисное время 1990‐х годов. На первый взгляд, окружающая действительность большинства граждан никак не соответствовала ярким, провокационным и одновременно лакированным образам, которые транслировали клипы, но одно оказалось неотделимым от другого. По меткому наблюдению Андрея Шенталя,

несмотря на расхождение материального и идеального, попса не была эскапистской, она задавала утопический горизонт «хорошей жизни», который был обещанием счастья, а не его исполнением[335].

Примеры, к которым я буду обращаться, максимально разнообразны — именно потому, что задача прежде всего в том, чтобы выявить общие тенденции и характерные приметы времени. Имидж конкретного исполнителя будет интересовать меня ровно настолько, насколько он соответствует настроениям исследуемой эпохи; этические и эстетические особенности конкретного клипа — настолько, насколько они характеризуют его как продукт массовой культуры определенного периода.

Фастфуд для глаз: новые режимы создания и потребления популярной музыки