Песни падающих звёзд

— Теперь ты главный в доме, малец. Расти большим, крепким, и не обижай мать.

И ушёл.

Больше мама не плакала. Она вообще больше ничего не делала, только сидела у окна и молчала, не реагируя на просьбы мальчика. Иногда варила невкусную жидкую кашу и с грустью глядела на жадно уплетающего еду сына. А спустя неделю или две внезапно собралась, одела Костю и, взяв его за руку, вышла на улицу.

Они шли долго, мальчик уже устал и морщился от боли — сапожки, из которых он давно вырос, неприятно давили на пальцы и натирали кожу до волдырей. Костя дёрнул мать за рукав, страдая от голода, но она промолчала. Бумажки, которые оставил незнакомый дядя, давно закончились, и последнее, что Костик ел утром — это щепотка-другая горького, похожего на паль, чая. Он посасывал этот чай, ощущая во рту травяной вкус, вызывающий тошноту, но от голода тошнило больше.

Возле высокого красивого здания, на котором висели большие буквы «В-О-К-З-А-Л», мама остановилась. Она посадила сына на скамейку и улыбнулась впервые за долго время:

— Костик-Котик, прости меня, если можешь. Война всех забирает, и меня заберёт. Мне надо к папе. Люди помогут, они добрые.

А затем вложила в руки сына кусочек пожелтевшего сахара и ушла. Костик так был рад сладкому, что даже не услышал скрежет тормозов поезда и крики прохожих. Маму же он больше не видел.

Сколько прошло времени, мальчик не знал. Он знал только, что плакать больше не мог — ведёрко со слезами, спрятанное где-то внутри, закончилось.

Костик бродил по улицам, прячась в подъездах от дождя и снега. Спал там же, около батарей. Иногда его выгоняли, пугая милицией, но Костик не обижался. Понимал, что и к людям приходила та самая тётка Война, поэтому они и злятся. Они боялись её и ничего не могли поделать.

Когда его в очередной раз выгнали из подъезда, Костик добрался до подвала, дверь которого забыли запереть, и спрятался там. В подвале было сыро, но тихо и спокойно. Дрожа всем телом, мальчик лёг подальше от выхода, где почти не дуло, и внезапно кто-то тёплый прижался к его спине.

Обернувшись, Костик увидел маленького рыжего щенка всего с одним ухом — вместо второго зияла дыра. Вздохнув, мальчик обнял щенка, как обнимал его раньше папа, и уснул под тихое сопение нового друга — Пёсика.

Вдвоём они изучали город, неспешно прогуливаясь от одной улицы до другой, пока ночь не сменяла день. Костя замечал, что улицы пустынны, а редкие прохожие, спешащие по своим делам, всегда хмурятся, торопливо переговариваясь друг с другом. Костик не спешил. Ему просто было некуда спешить.

Иногда люди давали Костику что-то из еды: то половину булочки, так сладко таявшей во рту, то небольшое яблоко. Мальчик всегда делился с другом, но Пёсик ел всё реже и реже. Шерсть его свалялась, а в некоторых местах и вовсе выпала, оголяя худые бока с выпирающими рёбрами.

В одну ночь, которым давно был потерян счёт, Костик совсем замёрз. Спрятавшись в переулке, он закутался в рваную тряпку, выброшенную кем-то в урну. Ноги почти не сгибались, а пальцы, натёртые сапожками, и вовсе перестали слушаться. Чувство голода, преследующее мальчика, внезапно отпустило. Он совсем перестал что-либо ощущать, наблюдая за медленно падающими с неба снежинками.

Костик понял: надо поспать. Как только он закроет глаза, всё станет, как прежде. Не будет голода. Не будет холода. Не будет такой тоски по когда-то существующему дому. Надо только закрыть глаза.

— Пёсик, пусти! — сердился Костик, пытаясь уснуть. — Мне к маме надо. И папе. Да отвяжись ты!

Но Пёсик не сдавался. Он прыгал рядом, заливисто лая, и теребил рукав куртки. Костик вяло отмахивался от него, не замечая, как засыпает.

Костик очнулся в незнакомом доме. Пахло хлебом и какими-то цветами.

— Где я? — он вжался в спинку кровати, со страхом взирая на стоявшую в дверном проёме женщину.

Та мягко улыбнулась ему:

— Ты так похож на моего погибшего сына… Я забрала тебя домой. Как тебя зовут?

— Котик… то есть, Костик. Вы забрали меня… Вы — Война, да? Это она всех забирает, так мама говорила.

Женщина грустно вздохнула, присаживаясь на краешек кровати и накрывая одеялом ноги мальчика.

— Всех забирает… Нет, Котик. Меня зовут тётя Катя. Ты совсем один?

— Я не один, — насупился Костик. — Я с Пёсиком. А где он? — мальчик завертел головой в разные стороны, пытаясь отыскать друга. — Пёсик? Пёсик!

Тётя Катя попыталась успокоить мальчика:

— Мы найдём пёсика, обязательно найдём, ты только отдохни немного.

Мальчик упрямо откинул одеяло в сторону и соскочил с кровати, но тут же неловко упал — ноги уже согрелись, но всё ещё не слушались. Женщина заботливо уложила его обратно и покачала головой:

— Ты устал. Отдохни, наберись сил, и тогда уже пойдём искать твоего пёсика.

Тётя Катя не обманула.

Как только Костик смог твёрдо стоять на ногах и перестал набрасываться на еду, боясь, что она внезапно закончится, они тут же направились искать Пёсика. Вдвоём обошли все дворы и знакомые Костику подвалы, выкрикивая имя щенка, спрашивали у соседей, у продавцов магазинов. Добрались даже до вокзала.

Но так и не нашли.

Температура плавления сердца