Песни Первой французской революции

Где сегодня наш обед, братец мой?
В нищете погрязли люди,
Нет одежды, денег нет, хлеба нет.
Ты скажи, как дальше будет, братец мой?

Ответ на этот вопрос у него уже готов в июле 1789 года (песня датирована 16 июля):

Сбросим к чорту поскорей, братец мой,
Тех, что пышно так одеты,
Презирающих людей,
У которых нет кареты, братец мой.

Так рассуждал парижский санкюлот в первые дни революции, идя в бой рука об руку с парижским буржуа. Санкюлот — герой стихотворения Ладрэ «Башмачник, добрый патриот»: «Пускай башмачник я простой. — Мне по плечу министр любой». Он знает себе цену и уже в июле 1789 года понимает свою силу. Послушаем Ладрэ:

Когда Париж кипел в тревоге,
Исчерпан хлебный был запас,
Оружья не было у нас
И враг стоял уж на пороге,
Я прикрепил, чтоб воевать,
Сапожный нож на рукоять.

Это стихотворение — прекрасный исторический документ для подтверждения того, что мы говорили о роли плебейской оппозиции в первые месяцы революции. О том же говорит «Песнь на злобу дня». Сопоставьте слова представителя третьего сословия в этой песни со словами башмачника и портного и вы найдете лишнее доказательство нашим теоретическим рассуждениям. Третье сословие говорит:

Без пользы тополя шумят,
Фруктовый презирая сад, —
Нам это в огорченье!
Но у вельможи во дворе
Стоят по чину в серебре, —
Какое утешенье!

Башмачник вторит:

В своих речах привыкла знать
Всех нас холопами считать.
Нам это в огорченье!
Клянемся именем своим,
Что башмаков ей не дадим.
Какое утешенье!

В хор вступают портные:

Сеньер спесивый мнит порой,
Что он полезней, чем портной.
Нам это в огорченье!
А ты ему штанов не шей, —
Свой зад покажет дуралей.
Какое утешенье!

Восстание 5–6 октября было продолжением 14 июля. Оба события были незаконченной революцией. Плебейская оппозиция не смогла довести свое дело до конца. Победа оказалась в руках буржуазной аристократии. На завтра после восстания народ понес расплату за свое геройское поведение. Историки долго спорили, каковы были мотивы восстания, а исторический романс «Лейб-гвардеец, прекрасный Варикур» отвечает на этот вопрос просто и ясно:

Но в тот осенний холод,
В ужасный недород,
Невероятный голод
Вдруг поднял весь народ.
И с гневом и с печалью,
Питая в сердце месть,
Народ пришел к Версалю,
Взывая: «Дайте есть!»

В конце 1789 года революция казалась законченной. Народные массы потерпели поражение, и Национальное собрание, поднятое к власти волной народного движения, выступило как оплот буржуазной аристократии. Революция была направлена теперь не только против господ старого порядка, но и против Парижской коммуны и Национального собрания — этих центров буржуазной власти. Новый этап революции вызван был расслоением в рядах мелкой буржуазии. Плебейская оппозиция постепенно отделялась от своих вчерашних союзников-либералов в рядах буржуазии и дворянства. Этот процесс политического расслоения получил свое отражение в стихотворении «Забавный диалог между мастером-сапожником и его сыном, прославленным среди аристократов аббатом». Аббат предал народ, и отец говорит ему:

Ах, подлец, твоя мечта —
Уничтожить tiers-état!
Мной рожден ты был когда-то,
И, когда бы дело знал,
Не плохим бы ты аббатом,
А башмачником бы стал.

Политическое расслоение в рядах третьего сословия было, как мы отмечали выше, тесно связано с голодом и дороговизной. Экономический вопрос доминировал над политическими дебатами парламентских собраний. Капиталисты богатели на основе декларации прав человека и гражданина и во имя конституции. В 1790 году бедняки Парижа с ненавистью наблюдали обогащение своих союзников:

Денежки грабь без всяких забот,
Чтоб посмотреть, как дело пойдет!