Песни выбрали меня

Добраться до Токио – это настоящий квест, как сейчас сказали бы. Просто сесть в самолет и долететь – просто, скучно и неинтересно, да и вспомнить нечего. У нас же одна только дорога – воспоминания на всю жизнь.

Мы со своими чемоданами, похожими на продуктовые мини-маркеты, в которых каким-то чудом уместились еще и туалетные принадлежности, пара рубашек, костюмы, летим сначала до Хабаровска, там пересаживаемся на поезд до Находки. Уже уставших от переездов нас буквально погружают на небольшое судно, которое должно нас доставить в порт Токио.

Нас, неводоплавающих особей, совершенно не пугает, что чуть штормит. Подумаешь, штормит. Что мы, на корабликах не катались. И вся наша отважная концертная группа смело поднимается по хлипкому трапу, чтобы занять свои места. На лицах играют улыбки, мы даже шутим, еще бы – выходим в открытый океан! Чувства просто переполняют, несмотря на уже всеобщую усталость от путешествия.

Но не проходит и часа, как наши исполнители, музыканты, а с ними и жонглеры с фокусниками становятся унылыми, малоразговорчивыми, с землистым цветом лица – все как один. Океан разбушевался, началась жуткая качка, которая сказалась на каждом члене «экспедиции». И на мне. Ужасное чувство, которое невозможно перебороть ничем. Не в силах терпеть эти мучения и не соглашаясь на роль покорной жертвы (хотя что мне еще оставалось делать!), я попытался поймать какого-нибудь матроса, чтобы выведать у него секрет его стойкости. Ну ведь не может не быть секрета!! Скажу честно, многие, да почти все уже были не рады этой долгожданной зарубежной поездке и корили себя за то, что были не воздержанны в своих желаниях. Ведь могли спокойно сидеть… да хотя бы у себя на кухне, пить горячий чай, от которого не тошнит, а главное – не качаться!

Наконец мне в перерывах между жесточайшими приступами морской болезни удалось остановить молодого матросика, который, видя мои мучения, тихо в самое ухо произнес:

– Стакан водки – самое верное средство, и главное – не ложитесь.

Ну водка у нас есть везде. Потому я не стал ждать улучшения метеорологических условий – жахнул одним махом стакан водки и пошел бродить по нашему суденышку. Я верил, что мне полегчает, по крайней мере, я честно выполнил предписание «врача». Зашел к нашим музыкантам, которые тоже не отличались румяным цветом лица, взял у них сборник песен и все пять часов этого ужаснейшего путешествия, не переставая, пел. Наверное, я утомил всех пассажиров, но они мне так ничего и не сказали, возможно, у них просто не было сил. А мне, надо сказать, стало намного легче. Матрос не соврал.

* * *

Но вот наконец и берег, артисты вывалили на палубу и как мореплаватели, которые уже не один месяц в путешествии, радостно восклицали: «Земля, земля». Казалось, мы сейчас начнем обниматься и целоваться, как чудом уцелевшие путники.

На пристани нас ждал автобус, который должен был отвезти в гостиницу. Наша «экспедиция» без сожаления сходит на твердую землю, готовая наслаждаться экзотикой и приключениями, которые, кстати, начались практически без промедления.

Сгибаясь под тяжестью наших объемных чемоданов, подходим мы к автобусу. Все рассаживаются по своим местам, только Рожков – наш балалаечник – что-то мешкает и суетится возле дверей.

– Чёртов чемодан! – слышим мы отчаянный крик. Оказывается, набитый доверху съестными припасами, раздутый до неимоверных размеров чемодан совершенно не проходит в дверь – застрял – и ни туда и ни сюда. Кое-как нам удалось его вытолкнуть обратно. Но где наш брат не пропадал, решили, раз чемодан в дверь не хочет, мы его в окно!

Но поднять его не так-то просто, казалось, чемодан балалаечника Рожкова весит целую тонну. К счастью или нет, мимо проходили два японца и, видя наши бесплотные усилия, решили подсобить. Лихо схватили чемодан, подумав, что сейчас так же легко закинут его в окно автобуса. Но не рассчитали свои японские силы против нашего русского чемодана. И чемодан с грохотом упал на проезжую часть. Такого удара он выдержать не смог, а потому лопнул. Крышка еще красиво летела несколько метров. А перед взором удивленных японцев предстало поистине замечательное зрелище: колбасы, раскатывающиеся кто куда по японским просторам, консервы и разлетающиеся красивым веером суповые пакетики… Рожков, понятно, красный, как помидор, мы валяемся от смеха и только японцы, несмотря на то что народ сдержанный, не привыкший свои эмоции показывать, удивленно застыли, раскрыв рты.

* * *

Наш советский павильон демонстрировал чудеса Сибири, а именно макеты фабрик и заводов. Но кроме, честно говоря, этой довольно скучной экспозиции выставлялось и чучело мамонта, которое для японцев действительно представляло интерес.