Песня чудовищ

Мимо белым вихрем промчался Вьюга, и надежда воспряла в груди. Уж он должен уговорить верховных прекратить битву. Ивлад чувствовал себя самым бесполезным созданием на свете: привёл войска на защиту земель, а когда дошло до битвы, скрылся в лесу и не может его покинуть.

Свет начал меркнуть. Снег на болотах уже густо пропитался кровью, воздух трещал и гудел от колдовства.

– Ивлад! – крикнул Домир. – Лес!

Ивлад сперва не понял, что имеет в виду брат, но потом увидел: Домир бежал вперёд, он смог выйти на болота, и лес его больше не держал. Ивлад, пригнувшись, бросился за деревья и, к его удивлению, не встретил никаких преград.

– Что с обещанием отца? – ошарашенно спросил он.

– Дорого заплатили. – Домир махнул рукой на погибших ратников, чья кровь стекала прямо под корни серебряных яблонь. – Держись ближе к стволам, не высовывайся.

Вдруг по болотам прокатилось что-то страшное: чёрная стена, сметающая на своём пути и колдунов, и аларцев. Чёрная туча то оформлялась силуэтом какого-то невиданного существа, то распрямлялась в струнку, металась и сносила с ног. Такого колдовства Ивлад ещё не видел. Сражённые не поднимались: их тела меняли форму, сжимались чёрными высохшими комками и застывали, неестественно воздев кверху конечности. Рядом с Ивладом взметнулся чёрный вихрь и ударил в ствол дерева, обрушив вниз несколько яблок.

– В лес! Глубже! – крикнул Домир.

– Мне нужно дать команду к отступлению!

Брат дёрнул его за плечо.

– Ты с ума сошёл? Куда ты полезешь? Они тебя не послушают!

Макушки деревьев раскачивались от ветра, там сидели девоптицы и наблюдали сверху за сражением. Вьюжных буранов сперва стало меньше, а потом они вовсе исчезли – Вьюга отозвал своих.

* * *

Михле сперва скакала верхом, потом спешилась и спрятала коня в лесу: туда не попадали колдовские вихри. Она побежала, пригнув голову: так ей было легче уворачиваться от стрел, огней и порывов ветра.

Мимо промчались две фигуры: белая и чёрная, Вьюга и Нежата. Снежные бураны разом стихли, крепкий мороз ослаб.

Кругом были разбросаны тела стрейвинцев и аларцев, снег слипся и почернел от крови. Колдовские силы разили страшно, но ещё страшнее было чёрное нечто, мечущееся сразу повсюду. Оно не просто убивало: превращало тела в скорченные горстки костей, вывернутых самым немыслимым образом.

Сила Смерти.

Михле видела Ружана: он стоял на снегу, его коня нигде не было видно. Старший царевич расправил плечи, а от его тела отлетали те самые разящие чёрные тени. Не тени даже: плотные вихри, стремительно снующие и сжирающие целые отряды.

– Ружан Радимович! – крикнула Михле. Её голос потонул в шуме. – Ружан Радимович!

Чёрный вихрь пролетел совсем рядом, но, едва не настигнув Михле, резко развернулся и растворился в небе. Михле вскрикнула от страха, но не остановилась.

Она не знала, что будет делать – и стоит ли. Но не могла не попытаться.

На Ружана надвигались огненные ветра, в них щерились звериные пасти, но чёрные вихри настигали их и обращали шипящими снопами искр. Если до Ружана доберутся верховные, то даже новообретённая сила не спасёт. Нужно прекратить это, пока он не убил всех… и себя.

Собравшись, Михле побежала со всех ног – к Ружану.

– Что же вы делаете! – воскликнула она и с силой толкнула его в бок. Ружан упал, ещё несколько вихрей вырвались из его рук и груди. Михле заглянула ему в лицо и вскрикнула от ужаса: он не был похож на себя, взгляд остекленел, челюсти были крепко сжаты. Он попытался сбросить с себя Михле, но вихри огибали её, будто не хотели ей навредить.

– Успокойтесь! – рыкнула Михле и ударила Ружана в грудь кулаком. – Вы слышите меня? Что вы творите?! Вы убиваете людей! Своих людей! Аларцев!

Она ударила ещё раз: теперь в челюсть. Ружан кашлянул, его глаза испуганно заметались.

– Михле?

– Ну а кто же ещё вас образумит?

Ружан приподнялся. Вокруг всё полыхало и свистело порывами ветра, но чёрные вихри вдруг стихли. Михле сползла на снег.

– Что вы здесь делаете? Вам нельзя здесь быть. Тут опасно. Возвращайтесь!

– Из-за вас стало ещё опаснее.

Ружан растерянно огляделся. Его глаза расширились, когда он увидел изуродованные тела.

– Это… я?

Михле кивнула:

– Простите. Но вы.

Ружан медленно поднялся и закружился на месте. Мимо просвистели стрелы отбивающихся аларцев, и впереди несколько колдунов упали замертво.

– Из-за меня погибли мои люди? Из-за моего… колдовства?

Он говорил так растерянно, словно заблудившийся ребёнок. Михле захотелось пожалеть его, но она понимала: для Ружана эта весть звучит страшнее всех других.

Ружан поднёс к лицу руки, будто впервые их увидел. Запрокинул голову в небо, вглядываясь в половинчатую луну. Потом медленно осел на колени и, обхватив голову руками, протяжно застонал.

Михле видела, как из его сгорбленной спины поднимается новая чёрная волна – больше и страшнее, чем все предыдущие. Михле ткнула Ружана в бок, но ничего не изменилось. Тогда она попробовала отстранить его руки от лица – так, чтобы он видел её.

– Ружан Радимович! Очнитесь! Так только хуже!