Песня для кита

– Нет ещё. И времени прошло слишком мало. – Я старалась не думать о том, что Энди может вообще не ответить. Хотя действительно прошло совсем мало времени, я то и дело проверяла почту. А вдруг моя идея на самом деле вовсе не настолько гениальная? И новая песня вовсе не обязательно должна понравиться Синему-55 только потому, что исполняется на его частоте. Перед мысленным взором возникала Нина, заполошно размахивающая руками и повторяющая: «Эй, тебе понравился этот планктон?» Уж лучше вообще не сочинять для Синего-55 песен, чем состряпать такое, что может его разозлить.

Занятия в средней школе начинались позже, чем у нас, и когда мы приехали в Бриджвуд, ученики ещё сидели за партами. Я спешила следом за миссис Джексон к её классу, когда чья-то жестикуляция в научном классе привлекла моё внимание. Сурдопереводчик пересказывал на языке жестов рассказ учительницы для группы школьников, собравшихся у высокого чёрного стола. В классе кроме них были и другие глухие дети. Трое из них живо обменивались жестами за другим столом, увлечённые какой-то работой. У меня руки зачесались вмешаться в их обсуждение электрической цепи, которую они пытались собрать. Тем временем миссис Джексон уже зашла в свой класс, и Венделл махал мне, стоя в коридоре.

К глухим ученикам подошла женщина и махнула рукой. Непохоже, чтобы она была переводчицей. Она просто вступила в их разговор и спросила, что они собираются делать дальше.

– Кто эта женщина? – спросила я у Венделла.

– Мисс Мартинес. Если в классе много глухих детей, у них есть свой преподаватель – и она постоянно сидит с ними на всех уроках.

– Она говорит как глухая.

– Может, она и есть глухая.

– У них работают глухие учителя?

– Да, есть и такие.

Венделлу пришлось за руку уводить меня от научного класса. Следом за нами вышли двое учеников: они не спеша брели по коридору, оживлённо жестикулируя. Проходя мимо Венделла, ребята небрежно махнули ему «привет».

Я знала, что большинство глухих детей учатся в Бриджвуде, но не ожидала, что их здесь так много. Наверное, они могут постоянно разговаривать на языке жестов, и на переменах в коридоре, и на уроках физкультуры. И за обедом.

Мисс Джексон встретила нас в дверях своего класса:

– Мне нужно поговорить с другим преподавателем. А вы можете подождать здесь.

Венделл уже не первый раз приходил сюда, и его знали все в классе.

Он представил меня и принялся болтать о чём-то с учениками и учительницей, а я тем временем решила осмотреться. Несколько человек сидели за полукруглым столом напротив учительского, а другие работали самостоятельно на своих компьютерах. В углу стоял комплект телевизор-видеопроигрыватель на столике на колёсах.

Я взяла с полки книгу. Она была потрёпанной, в мягкой белой обложке, но меня привлекло название. «История американского языка жестов». Я так сосредоточилась на ней, что заметила Венделла, только когда он махнул передо мной рукой.

– Мама пользуется ей, когда рассказывает историю глухих.

– Историю глухих?

– Да, она интересная.

Я никогда не задумывалась ни о том, что у глухих может быть своя история, ни о том, откуда пришёл наш язык. Венделл забрал у меня книгу и пролистал к началу. Я взглянула на открытую им страницу и прочла подпись под изображением седовласого мужчины в чёрном костюме, разговаривавшего жестами с девочкой.

– Французы? – спросила я.

– Несколько человек приехали из Франции и стали учить глухих детей своему языку жестов, – кивнул он. – Долгое время у них была всего одна школа, так что туда приезжали глухие люди со всей страны и делились друг с другом языком жестов.

– И это был тот самый язык, которым мы пользуемся до сих пор?

– Прошло много лет, и он всё время менялся, но изначально – да, это всё тот же американский язык жестов.

Новый язык. Для общения между людьми, которые не понимали друг друга вначале. И почему я только сейчас об этом узнаю?

Может, и нам с Синим-55 удастся всё же понять друг друга, хотя бы немного. Хотя бы в одном звуке.

Венделл обменивался жестами с другими ребятами и учительницей, рассказывая им историю Синего-55. Все то и дело оборачивались ко мне и показывали: «Не может быть!» или «Это круто!». А учительница спросила:

– Ты расскажешь нам потом, получилось у тебя или нет?

Я пообещала ей рассказать.

Венделл ещё даже не поступил в среднюю школу Бриджвуд, но он уже вёл себя так, будто был здесь своим. А когда он пойдёт сюда учиться на будущий год, познакомится ещё и с другими учениками. У него это получалось само собой – он умел легко общаться со всеми.

Я подумала, что надо будет снова поговорить с мамой о том, чтобы мне тоже поступить в Бриджвуд на следующий год. Скорее всего она откажет. Я давно не поднимала эту тему – было неприятно, как у неё кривится лицо, стоит услышать от меня про Бриджвуд. Примерно как во время наших посещений бабушки, когда она нарочно долго держала меня в объятиях и смотрела так, словно я уезжаю куда-то на другой край земли. Но может, всё-таки имеет смысл ещё раз попытаться убедить её, что здесь мне будет лучше, потому что здесь я буду своей.