Песня горна

…– От битвы с бедой нам нельзя убегать!
Ты умер. Но сделал – что мог.
Спасибо тебе за твои два шага
На трудной Дороге Дорог…

…На чёрном шёлке с золотой окантовкой растительного орнамента и золотыми снопами по углам в центре золотилась прямая ладонь. И на ней ярко полыхали три лепестка пламени.

 – горело яркое, нетускнеющее золото над гербом. А ниже герба шла тем же золотом надпись –

– Давай, Лида, – тихонько сказал Денис. Лида Ишимова, подойдя к знамени (её лицо было спокойным, а точнее – застывшим), медленно и аккуратно приколола к левому верхнему углу тяжёлого полотнища чёрную ленту, на которой было золотом вышито:

Потом – отступила и подняла руку в пионерском салюте.

Первом в своей жизни.

* * *

Начальник строительства струнника, полковник Гражданского Инженерного Корпуса Валериан Нежданович Никандров был молодым – точнее, молодо выглядящим – подтянутым рослым «витязем». Тем более странно и немного смешно было видеть, что он откровенно робеет. Похоже было, что он охотней провёл бы 8 Мая у себя на строительстве, празднуя с остальными. Но отказать прочесть лекцию пионерам ему – одному из лучших и известнейших инженеров Империи, имевшему награды за работу в космосе, – было бы просто неприлично. Да, пожалуй, и невозможно…

Раньше – так получилось – ему никогда не приходилось выступать перед детьми. Несколько лекций для подростков, снятых на плёнку и использовавшихся в качестве учебных пособий в школах, и пять лет назад с маху, за три месяца, написанная популярная детская книга «Бегущие по струне» (выдержавшая, впрочем, четыре издания – пятое готовилось) в счёт не шли… И, по правде сказать, выходя на сцену перед полным (не только мальчишками и девчонками), сдержанно дышащим залом – он не знал, о чём ему говорить.

Так было до момента, когда, встав посередине сцены, он не бросил взгляд в зал и не увидел сына Третьяковых, который его, собственно, сюда и позвал – тот стоял сбоку, в проходе. И смотрел на Никандрова. Решение было найдено мгновенно. Оно пришло само. Как и следовало быть этому у «витязя».

– Я слышал, что неделю назад был убит ваш товарищ, – сказал полковник, и ему стало ясно, говорить. В зале прошло неясное движение, шёпот. – Я… я сочувствую вам, хотя это и бессмысленно – сочувствие после того, как случилось беда. Тем более – такая беда… Третьяков, Денис, – мальчишка кивнул, – у вас нет в фильмотеке ленты «Ростки»?

– Есть, товарищ полковник. – Денис кому-то сделал короткий жест, послышался в полутьме зала быстрый топот. – Сейчас поставят.

– Спасибо. – Никандров кивнул и снова обратился к залу: – Я знаю, что многие из вас хотят узнать о нашей работе. Знаю, что многие из тех, кто побывал у нас – а таких ведь немало? – мечтают стать инженерами и сомневаются: смогут ли? Так вот… я сейчас расскажу вам не о том, мы строим. Нет. Я расскажу о том – мы делаем это. А потом вы все сможете задать мне свои вопросы. Любые. Обещаю, что не уйду отсюда, пока не отвечу на последний!

Полковник улыбнулся. И тут же, словно улыбка была сигналом, в пригасшем над сценой свете еле слышно, ровно застрекотал киноаппарат…

…Зал слушал полковника.

Слушал уже полчаса – в полнейшей зачарованной тишине.