Песня горна

О том, что убивать себе подобных тяжело, когда-то были исписаны тонны бумаги. Разные писатели с разным мастерством и преследуя разные цели расписывали душевные метания и терзания вольных и невольных убийц, посещавшие их чёрные мысли и тяжкие сомнения и так далее – это называлось «глубоким психологизмом» или «взглядом на проблему».

Но Денис не читал тех книжек. И вовсе не считал цепочку молчаливых фигур на тропе какими-то там «себе подобными» – ещё не хватало. И не видел никакой проблемы. Поэтому когда раздался разбойничий свист и гик Гришки, он нажал спуск совершенно спокойно…

…Бандитов стало вдвое меньше за треть секунды. Все пятеро стрелков били в голову, и не промазал никто, даже стрелявшая из пистолета Валерия Вадимовна. Над склоном раздался истошный вопль:

– Ка-за-ки-и! – кто-то заорал это во всю глотку. И, как почти всегда бывает в таких случаях, испуганный вопль обрёл реальность – по крайней мере, в мозгу атакованных. Оба пулемётчика были убиты, старший в группе, скорей всего, тоже. Двое, стреляя напропалую, бросились назад и вверх, надеясь добраться до гребня и спастись за ним – они почти сразу были убиты Гришкой и Пашкой, на которых, собственно, и бежали. Ещё двое, бросив оружие, прыгнули с тропы вниз.

Этого никто не предполагал. В них не могли стрелять ни из какой части засады, и какую-то секунду – очень длинную – слышался только хруст и треск кустов и звонкий цокот камней, обрывавшихся из-под ног удирающих. В следующую секунду Валерия Вадимовна – чуть позади – а впереди Денис и Олег – выбежали на тропинку. Олег упал на колено, Денис остался стоять, наклонившись вперёд; ещё секунда – и послышался резкий крик Дениса, повелительный и звонкий:

– Стоять, стреляем! Стоять, я сказал!

Шум, цокот и треск не прекратились. Валерия Вадимовна подбежала к мальчишкам как раз в тот момент, когда они почти синхронно выстрелили. И увидела, как – на два десятка метров ниже по склону – упало и застряло в кустах, осталось раскачиваться, словно бы по-живому дёргаться, одно тело, а второе тяжко покатилось по плоскому валуну и застыло на краю. Мальчишки переглянулись; Денис махнул рукой в ответ на вопросительный свист Гришки:

– Готовы! – и вдруг смущённо посмотрел на мать.

Валерия Вадимовна молча передала ему карабин и, достав пистолет, бросила:

– Надо проверить, – после чего точно прыгнула вниз – на удобный валун. Денис издал протестующий звук, но потом пожал плечами. Они с Олегом посмотрели друг на друга, потом снова уставились вниз.

Денис ещё никогда не видел свою мать такой. Валерия Вадимовна двигалась, как большая хищница, – и при любом движении пистолет в её правой руке оставался твёрдо направлен на ближайшее тело. Потом оружие опустилось.

– Готов. – Валерия Вадимовна оглянулась, окинула мальчишек взглядом. Выдохнула. Моргнула. И вдруг спросила: – У кого это первые?

– У меня, – ответил тут же Олег.

– И у меня, – подал голос Пашка.

– У меня тоже, – буркнул Гришка смущённо.

«А у меня второй и третий», – посчитал машинально Денис.

И почувствовал удовлетворение при мысли, что мир стал ещё чуточку чище.

Глава 14 Жизнь и смерть: две волны

Тринадцатое июня настало, отметила Валерия Вадимовна машинально, подняв глаза на часы над столиком. Полночь.

И отчёт закончен.

Отчёт в самом деле был закончен. Причём в нём она не забыла отметить работу в экспедиции всех четверых мальчишек.

«А работали они и правда не за страх, за совесть, – подумала она. – И многому научились. Многое увидели. Многое узнали. А уж это дело с бандой…»

– Да ну её к чёрту, – вслух сказала женщина, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Тем более что с Кенесбаевым она поскандалила, как только он появился в лагере с отрядом полицейских и казаков. Казах был на самом деле разозлён – ему опять оставалось допрашивать трупы. Шум получился солидный.

«И, как ни крути, он прав», – печально подумала Третьякова. Прислушалась. В доме было тихо. Спал муж. Спала Ольга Ивановна. Олег спал. И сыновья спали.

Валерии Вадимовне захотелось посмотреть на мальчишек. Очень…

…Она вошла в комнату. В распахнутое окно светила луна – небо было чистым. Олег и Володька спали – Олег на животе, Володька, вчера вернувшийся из лагеря (ему надо было несколько дней что-то там очень важное делать на прудах) – поперёк кровати, свесив вниз голову и обе руки и громко сопя. Женщина улыбнулась – ну наконец-то все дома… и, вдруг насторожившись, подошла к сыну.

Денис не спал. Он лежал на спине, глядя в потолок блестящими глазами. И на мать только повёл ими.

Валерия Вадимовна присела рядом. И очень тихо спросила:

– Ты что, лисёнок? Дениска?

Денис вздрогнул и сел. Как будто всё-таки спал и теперь проснулся. Помедлил. Потом сполз на пол и обнял мать за колени. Прижался к ним щекой. И горячо зашептал:

– Мама, пожалуйста, мама… поедем… ты посмотришь…

– К той девочке? Слепой? – Женщина положила ладони на голову сына. Тот всхлипнул и поднял лицо:

– Откуда ты… знаешь?