Песня горна

В кафе было немало народу – в основном, похоже, строители с линии струнника, охотники и водители. Денис удивился мимоходом, что с отцом и мамой многие уважительно здороваются, да что там многие – почти все. И никого из этих людей он не знает… И уже не мимоходом задумался – а не задрал ли он нос перед своими же родителями? За сотнями важных и нужных дел он, похоже, как-то забыл, что у взрослых этих дел – тысячи… А он, как ни крути – на подхвате. Даром что в журналах об отряде пишут.

Володьку такие вещи не занимали, это было хорошо видно. Мальчишка уже давно не голодал, но, как бывает у всех, кто хорошо знал, что такое голод, у него осталось немного странное отношение к еде – трепетное и уважительное, плюс тщательно скрываемая опаска, что еды может в какой-то момент взять – и не хватить. А уж на торт он и вовсе смотрел даже с некоторым робким почтением.

Центр стола занимал не торт, а здоровенный ростбиф, настоящий английский – в коричневой корочке, одуряюще пахнущий сочным жареным мясом и исходящий паром и дымком. Розетка с чёрным – именно чёрным! – свежим хлебом стояла рядом с узким соусником, наполненным мятным соусом. Большое блюдо с жаренной в масле картошкой соседствовало с… открытыми банками консервов. Совершенно неподходящими, казалось бы, для дорогих гостей.

Но Денис не удивился, а усмехнулся: консервированые были древесные грибы, и сами эти консервные банки он хорошо знал: высокая жестянка-цилиндр, прямо по жести накатаны алая на синем надпись « » и цветное изображение леса на горном склоне. Секрет консервирования, о котором сожалел Бойцов-старший в его первую встречу с Третьяковыми, «раскололи» отрядные девчонки – а точнее, оказалось, что у кого-то из них бабка эти грибы консервирует давным-давно по собственному рецепту. Видимо, Бойцов-старший решил похвастаться, и ему это удалось – старшие Третьяковы тоже обратили внимание на банки.

Четыре небольшие тарелки с горячей, вкусно пахнущей золотистой солянкой дожидались начала обеда – на первое. Ещё четыре – под второе – пока пустовали. И наконец, между двумя бокалами из синеватого стекла, в глубине которого словно бы переплетались неуловимые дымные струи, стояла бутылка игристого вина – местного, бузинного. И два высоких стакана с двумя бутылками малинового лимонада.

– Ольгу Ивановну надо было с собой взять, – вдруг сказал Володька, отведя наконец зачарованный взгляд от торта. Денис от стыда онемел… но Валерия Вадимовна хмыкнула:

– Опоздал. Я её с собой три раза звала. Прямо по обычаю. Не поехала… Боренька, солнышко, положи мне вон того, вон того и вон этого, и всего понемногу, потому что мне ещё танцевать. И тебе тоже.

Борис Игоревич уже и так нарезал ростбиф на розовато-коричневые, распространявшие аромат хорошего мяса пластинки. Володька подал голос, полный надежды:

– А мне ведь не танцевать?

– И мне, – поддержал Денис. – Я лучше поем.

– Ну-ка – на солянку налегли! – прикрикнула Валерия Вадимовна, и мальчишки схватили ложки.

Мать Пашки – которую Денис видел, кстати, всего пару раз, в школе и ещё на ферме у Гуляевых (там с недавних пор Бойцовы закупали свежую зелень – Мишка продавал её задёшево, а взамен Бойцов-старший бесплатно привозил для фермы разные нужные в хозяйстве штуки) – готовила очень хорошо. Это Денис оценил именно сейчас. Володька – тот просто аккуратно похлюпывал, почти погрузив в тарелку нос, и в этом звуке было столько искреннего наслаждения и удовольствия, что Валерия Вадимовна, отчётливо настроившаяся было цыкнуть на младшего мальчишку, посмотрела-посмотрела и занялась солянкой сама…

…Денис ел и задумчиво смотрел на то, как среди кажущихся чёрными деревьев перекатываются волны тумана. Выше, над перевалом, шёл дождь из низких серых туч, прочно обложивших хребет. Ему вспомнилось: кое-кто из учёных всерьёз полагал, что катаклизмы прошлого ко всему прочему «подвинули» Землю на орбите, и прежнего климата уже не будет никогда; мол, иначе как объяснить все происходящие чудеса и аномалии? Вот тут, где сейчас он ест ростбиф, не было никаких гор и никакого леса, а была степь – жаркая и сухая летом, ветреная и холодная зимой. А Единая Антарктическая Экспедиция с её чудесами?![21] Интересно, будет ли ещё меняться климат и, когда Солнце начнёт светить совсем как прежде, чем это обернётся для Земли?

Денис задумчиво воткнул в свой кусок торта десертную ложку и для начала слизнул крем с краешку. Володька уже ел причитавшуюся ему долю, ухитряясьзапивать торт малиновым лимонадом! Выглядело это ужасно, тем более что Володька после каждого глотка тихо и виновато довольно икал. Встретившись глазами с Денисом, он легонько покраснел, но в этот момент всех отвлёк весёлый голос:

– Володька! – окликнули младшего мальчишку из-за столика неподалёку. Денис повернулся – там только что уселись четверо, по виду – водители. Они дружелюбно улыбались.

– Привет, дядь Саш! – Володька радостно помахал им рукой и объяснил Третьяковым: – Это дядя Саша, водитель. Хороший мужик.