Песня моей души

– Жратва как жратва, – отозвался Стёпка. – Но если у кого дурманные травы вместо чая – поделитесь, не будьте жмотами!

И по затылку получил, за подозрения в глупых развлечениях. И радостно полез кому-то в морду давать. А там и соседа того зацепил. Но, правда, пока эти трое молодых и горячих друг друга лупили, снимая напряжение последних месяцев, другие лишь поворчали – и опять продолжили советоваться, как же ж спасать пострадавшего.

Я растерянно огляделся, всё ещё недоумевая, что вдруг случилось со мной. Но вдруг меня осенило. Я шлёпнулся на колени перед Станиславом, схватил его руку, свободную пока, прижал к своей щеке.

– Ты ополоумел?! – новодалец мою руку столкнул. И наподдал мне по колену, растреся пострадавшего.

Тот, правда, так и не очнулся. А другие к нам бросились, орать, чтоб трясти не смел того, кто голову и так уже страшно зашиб.

– Да что он вдруг?! – рычал Станислав. – Я ему не баба! Пусть к своей невесте идёт и милуется! Ишь чего вздумал!

А я кинулся закрывать его собою. Точнее, пострадавшего, спавшего у него головой на коленях. От протянутых рук.

– Не забирайте его! – взмолился. – Пусть не выпускает его из рук!

– Точно ополоумел! – вздохнул помощник Цветаны. – Я тебе подставка под придурочных, что ли? У меня уже ноги затекли так сидеть! Хоть бы он окочурился!

– В твоих руках он выживет!

– Блин, лучше бы окочу…

– Послушайте! – радостно объявил я – и наши помощники настороженно отпрянули от меня, видимо, и правда решили, будто у меня сознание помутилось от волнений и нехилой ответственности. – Я наконец-то понял, почему наш Станислав до сих пор живой!

– Я сам свой, – проворчал тот.

– Да ты не мешай, – возмутился Степан, – не мешай научному открытию! – и рот ему зажал ладонью.

На что воин сердитый вцепился ему зубами в ладонь. Сначала нашего Рыжастого Ёршика перекосило от боли, потом он застыл растерянно. А я с волнением смотрел на него. Потом он потрясённо на Станислава посмотрел. Тот зубы разжал, проворчал:

– И этот бешенный! – и отчаянно сплюнул.

Стёпка успел в сторону уйти, отчего плевок сандалии и пальцы его не заляпал.

И все затихли, ожидая, «чё сейчас будет».

Но Стёпка почему-то скандала не закатил. Растерянно посмотрел на свою руку, основательно надкушенную – Станислав шутки шутить не любил – потом голову ощупал, плечи, руки, ноги зачем-то.

– Не понимаю, – сказал парень наконец растерянно. – Этот гад мне руку до кости прокусил, а боли как не бывало. Будто и не кусал.

– Вот! – радостно сказал я. – А у меня усталости как не бывало.

– День всеобщего бешенства и умопомрачения! – проворчал Станислав.

– Нет, – я повернулся к нему.

Видимо, с такими радостными сияющими глазами, что он на всякий случай отогнулся назад, от меня подальше.

– Я теперь понял, что ты и правда давно уже болен Проклятием алхимиков, Станислав!

– Так чё ж я не окочурился до сих пор? – наконец-то проявил интерес он.

Радостно объяснил:

– Потому что ты – целитель!

– Чё?! – выпучился новодалец на меня.

Да и все растерянно притихли.

– Ох, точно! – радостно завопил Стёпка. – А я-то и думаю, что это за странное такое ощущение… от его прикосновений!

– Да не… – мужчина возмущённо головою мотнул. – Не… какой из меня целитель?! Я столько лет воевал и охранял. Я – мастер людей калечить!

– Так в том-то и дело! – вздыхаю. – Ты родился с даром целителя. Но, поскольку выбрал себе дело жестокое, твой дар не мог проявиться толком. Я видел целителей в Синем краю. Да и в Эльфийском лесу одного… давно. Прикосновение целителя, особенно, когда телу плохо иль душе, ни с чем не спутаешь. Будто волна света или тепла падает на тебя с чьей-то ладони. И становится легче. И прибывает сил. Болезни проходят быстрее. Раны быстро затягиваются. Вот, посмотри: он просто уснул на твоих руках – и у него процесс восстановления быстрее намного идёт. Даже если у тебя нету навыка использовать дар. Подержи его, пока не очнётся. Может, Калин даже боли уже чувствовать не будет. Может, без синяка обойдётся вообще.

– Но… но… – Станислав заморгал потерянно. – Как так?.. Я… целитель?! Что за бред?!

– Ну вот, теперь и ты сможешь лечить людей, – серьёзно совсем сказал Стёпка. – А ты переживал.

– Да я… – сказал мужчина едва слышно и совсем потерянно. – Да чё я с ним делать-то буду?! С даром этим?..

– Хочешь – стань моим учеником, – предложил Стёпка, опустив руку ему на плечо. Будто тот и не плевался в него только что.

– Я… это… – Станислав смутился.

Под его взглядом, дружелюбным ставшим вдруг. Да под любопытными взглядами других. Кажется, и правда, что своих целителей во Враждующих странах давно уже не рождалось. Или так редко, что люди уже не верили в их существование.

А я растерянно смотрел на ворчливого охранника Цветаны. Он… целитель! Кто бы мог подумать?!

«Много среди вас таких, – грустно призналась Мириона. – Не столь уж и редко рождаются целители. Но дар гаснет у тех, кто спокойно творит зло. Свет источать и, уж тем более, светом души своей лечить – это умение чистой души. Вот колдунов, да, тех дар кормят гнев и зло, которое они вызывают в других и себе»

Значит, колдуны – это не сказка!